Артемис сидел в кожаном кресле, перед Беккетом и Майлсом. Его мать лежала в кровати с легкой простудой, отец был с врачом в ее комнате, а он, держа в руке книгу, развлекал близнецов. Разве есть лучшее развлечение для детей, чем уроки?
На нем была небрежно одетая небесно-голубая шелковая рубашка, легкие светло - серые шерстяные брюки и мокасины от Гуччи. Темные волосы были зачесаны назад, и он пытался улыбаться, обращаясь к детям.
- Артемису нужно в туалет? - спросил Беккет, сидя на корточках посреди тунисского ковра. На нем был только испачканный травой жилет, который он пытался натянуть на колени.
- Нет, Беккет, - сказал Артемис. - Мне просто трудно выглядеть веселым. А на тебе одет подгузник?
- Подгузник, - фыркнул Майлс, который научился в возрасте четырнадцати месяцев строить лесенку из энциклопедий, чтобы достать до унитаза.
- Нет подгузника, - надулся Бекетт, хлопая по все еще жужжащей мухе, застрявшей в завитках его липких светлых волос. - Бекетт ненавидит подгузник.
Артемис сомневался, что няня забыла одеть на Беккета подгузник, и задумался над вопросом, где этот подгузник находится сейчас.
- Очень хорошо, Беккет, - продолжал Артемис. - Давай пока отложим тему подгузника, и перейдем к сегодняшнему уроку.
- Шоколад на полках, - сказал Бекетт, подняв палец, показывая воображаемый шоколад
- Да, хорошо. На полках может лежать шоколад.
- И кофе экспрессо, - добавил Бекетт, у которого были странные вкусы, например кофе экспрессо и патока. В одной и той же чашке...
Однажды он съел несколько ложек этой смеси, пока ее не забрали у него. Малыш не спал двадцать восемь часов.
- Мы будем изучать новые слова, Артемис? - спросил Майлс, который хотел поскорей вернутся к банке с плесенью в его спальне. - Я вместе с Профессором Приматом провожу эксперименты.
Профессор Примат - это плюшевая обезьянка, «подопытный кролик» в лаборатории Майлса. Забавная игрушка, занимавшая большую часть его времени, была помещена в мензурку из боросиликатного стекла и стояла на лабораторном столе.
Артемис запрограммировал голос обезьяны, чтобы она отвечала на голос Майлса двенадцатью фразами, включая, «Оно живое, живое!» и «История запомнит этот день, Профессор».
- Ты скоро сможешь пойти в свою лабораторию, - сказал Артемис одобрительно. Майлс принадлежал к числу людей, которым с рожденья суждено стать выдающимися учеными-натуралистами. - Итак, мальчики, я подумал, что мы могли бы поговорить немного о поведении в ресторане.
- Чихаешь, как червь, - сказал Бекетт, который не хотел выбыть из разговора.