Самый лучший из возможных
Розалинда, низенького роста улыбчивая женщина с выдающейся грудью и широкими бедрами, из тех, которых называют «пышечка», накрывала к ужину, выставляя на стол тарелки под жареную картошку с бифштексом, вилки, ножи, бокалы для легкого пива, два прибора. Она представляла собой тот тип лучших представительниц слабого пола, которые всю свою жизнь посвятили мужу. Розовое домашнее платье. Васильковый передник. Белые лаковые туфли на низком каблуке. Рыжеволоса. И, конечно, глаза... Веселые карие глаза были похожи на две крупные веснушки, которые то ли заблудились, то ли не нашли себе места среди подружек на аккуратненьком носике и щечках.
Ее вторая половина вот-вот должна явиться с работы. Идти на самом деле совсем недалеко: супруг трудился в подвале дома. Чудак-изобретатель. Кажется, уже несколько веков миновало с тех пор, как выдающиеся открытия свершались в собственных подвалах и сараях. Корпорации разбирали всех мало-мальски перспективных изобретателей еще в детском саду. Если не успели выявить в роддоме по генотипу родителей.
А мужу Розалинды не повезло. Просто не повезло, ведь он — самый лучший из возможных людей. Так она считала, не теряя природного оптимизма. Ведь он добьется. Поскольку что это за семья, если...
Тут появился Сэм. Брови его оказались насуплены, но в глазах прыгали резвые чертики.
— Мой руки, Сэм. Я накладываю! — улыбнулась супругу Розалинда. — У тебя хорошие новости, как мне кажется?
Мужчина счастливо расхохотался, чего с ним не случалось уже несколько лет.
— Розочка, мне удалось! Я вывел на монитор компьютера цепочку! Их оказалось три! Не две, как думал, а три! Вот в чем ошибка. Теперь все сходится. Я могу воздействовать на время!
Радостно смеясь, Сэм уселся за стол.
— Дорогой мой, я так счастлива!
По правде говоря, Розалинда не очень хорошо понимала, чем занимается муж, но мистер Проктерсон из регистратуры официально заявил, что если результат труда главы семейства окажется успешным, «все проблемы будут решены незамедлительно и в лучшем виде».
— Сэм, скажи: проверка займет много времени?
Мужчина набил рот жареной картошкой с кетчупом, так что ему потребовалось время, чтобы проглотить пищу и ответить:
— Как будет нам угодно.
— Что это значит? — Розалинда даже на секундочку перестала улыбаться. — Мы можем перенестись в прошлое или будущее?
— Не совсем так, дорогая. У меня в руках временная судьба мира. Представь себе: оказалось, что судьбы мира — это три жгута. Внутри жгута — волокна. Если мы переходим из одного волокна в другое — в мире происходят небольшие изменения. Скажем, соседа будут звать иначе. Или я сделаю открытие раньше на год. А вот если перейти в другой жгут, все поменяется сильно. Вот пригласим экспертов — и перейдем в другое волокно. Правда, только в те из них, где мы с тобой уже есть. Но учитывая, что волокон бесчисленное множество, это меня не беспокоит.
