“…Утро ясное и спокойное наполняло меня юным восторгом… Я стоял как зачарованный, ни о чем не жалел. Всему свое время, сегодня я переживаю одно, завтра мне откроется что-то иное, новое… Впереди весна, большая, красочная пора жизни всего живого на земле…”
Может быть, только в юности и лишь однажды в жизни дано, и то не каждому из нас, вот с такой юной и горячей силой чувства пережить это жизнерадостное, любознательное и окрыленное волнение открытия чудесного и еще не изведанного мира родной природы, свежести и прелести вешнего солнечного утра. А между тем, рассказ, заключительные строки которого приведены в начале, написан в пору, когда автору его — сибирскому писателю Кондратию Никифоровичу Урманову — перевалило уже за полвека жизни и голова его была уже совсем седой, хотя годы еще не клонили, не отяжеляли этого по-сибирски могутного, кряжистого, как его имя и фамилия, рослого человека.
Думается, что это же чувство юного восхищения, очарования и душевного взлета пережил он и нынешним мартовским утром, когда вышел за город — на берег закованной льдами Оби, в заиндевелую березовую рощу, в заснеженный полевой простор — навстречу долгожданной сибирской весне…
В марте 1964 года Кондратию Никифоровичу Урманову исполнилось 70 лет, из которых более пятидесяти он отдал большому и вдохновенному труду над книгами о жизни, борьбе и свершениях своих славных земляков, сверстников и сегодняшних героев, о неисчерпаемых богатствах и невиданном расцвете родной сибирской земли.
Эти чувства пожизненной привязанности к родному краю, юной восторженной влюбленности в его живую природу, ставшую для Кондратия Никифоровича с детства милым материнским кровом, великой школой жизни и труда, его творческой мастерской — и сегодня полностью сохраняются, живут в произведениях, в самой душе художника слова.
Вот почему почти ежегодно Кондратий Никифорович встречает и празднует день рождения не в городе, не дома — не в своей рабочей комнатке, в которую, кстати, стоит заглянуть, потому что она многое может поведать о житейских и писательских склонностях и увлечениях ее хозяина. Комнатка тесно заставлена книжными полками и шкафами, меж которыми висят маленькие портреты Толстого, Чехова, Горького и других писателей, а в углах и на простенках развешаны двуствольное ружье в чехле, патронташи, видавший виды походный рюкзак и множество спиннинговых, удильных и прочих любительских снастей. А на письменном столе и в его ящиках рядом с рукописями лежат всякого рода хитроумные охотничье-рыбацкие изобретения и самоделки, которыми Кондратий Никифорович щедро одаряет своих больших и малых друзей и спутников — охотников и рыболовов, писателей и пионеров… Словом, все в этой комнатке говорит о том, как живет и работает тут писатель, а еще больше — за ее стенами, на “вольном воздухе”, как любит он говорить.