Юрий Нестеренко
Трудно быть багом, или Жук на обочине
Багрово-красное солнце уже цеплялось за вершины Ахренарского хребта, когда граф Ломота Истерский добрался наконец до окраины Столицы. Мотор боевого трактора чихал, как простуженный слон, и плохо пригнанные заклепки заунывно дребезжали. Машина, ехавшая без остановки уже четверо суток, готова была вот-вот развалиться.
"Давай, родная, - упрашивал ее граф Ломота, стуча зубами в такт оборотам двигателя, - еще десяток километров, а там можешь хоть взрываться, я тебе слова худого не скажу."
В кабине стоял резкий запах солярки, да и от стрелка-радиста на заднем сиденье, убитого три дня назад, начало уже пованивать.
Увязая в грязи, боевой трактор кое-как миновал сожженные предместья и въехал в город. Под колесами захрустело битое стекло и что-то еще, о чем Ломота предпочел бы не знать.
Hа заставе никого не было. Ржавый шлагбаум торчал под углом 40 градусов к горизонту. Под покосившейся стрелой башенного крана покачивались восемь трупов в проклепанных сутанах Конгрегации.
С трудом перевалив баррикаду из обугленных остовов автовозов, трактор покатил дальше. Улицы здорово изменились с тех пор, как Ломота видел их в последний раз.
Тогда Столица, провожавшая на восток свою Hеостановимую Армаду, была разукрашена лозунгами, флажками и воздушными шариками. Из шестигранных репродукторов ревела патриотическая музыка, и красивые девушки с балконов осыпали солдат цветами. Сто сорок глоток Второго бронедивизиона, перекрывая рев моторов, орали гимн Бойцовых Кузнечиков. Тогда они растерзали бы любого, кто усомнился бы в скорой победе.
Теперь покореженные остовы боевых тракторов заметает песком ветер восточных пустынь, а все, что осталось от Второго дивизиона, тащится, простуженно чихая мотором, по безлюдным улицам Столицы, мимо разрушенных и обгорелых зданий, поваленных столбов, болтающихся проводов, обросших какой-то зеленой гадостью...
Миновав колонну ржавых грузовиков, граф Ломота пересек площадь маршала Поца и свернул на проспект Бессмертия Души. Здесь он наконец-то увидел действующий армейский пост. Улицу перегораживали мешки с песком и спутанные кольца колючей проволоки, позади на рельсах стоял бронетрамвай с развернутыми в сторону окраины пушками, а над всем этим хозяйством торчал длинный шест с неподвижно висящим серо-буро-малиновым имперским флагом.
Hа шум мотора из трамвая вылез солдат в униформе времен Предпоследней войны и какой-то странной походкой, опираясь на длинноствольный штуцер, поплелся к единственному проходу в заграждениях.
