Все тяжелее становилось на сердце у Эйллеан, уходящей прочь от Веньеца, в черноту ночного леса. Вся ее одежда — облегающие штаны, плащ с капюшоном, шарф, прикрывавший лицо, — была темной, неявного цвета: смеси сумеречно-серого и травянисто-зеленого. И только движение в темноте могло выдать Эйллеан излишне зоркому наблюдателю.
Она терпеть не могла сантиментов, и все же сейчас ее мучила неотвязная грусть.
Бротандуиве молча шел рядом с ней.
Чересчур рослый для эльфа, он был на целую голову выше Эйллеан и сложением больше напоминал человека. Эти черты довольно часто встречались у эльфов его клана. Волосы он стянул ремешком и укрыл под капюшоном, но несколько серебристых прядей все равно выбивались на высокий смуглый лоб. Вокруг больших янтарных глаз виднелись тонкие, едва различимые морщинки.
Эйллеан не просила Бротана отправиться с ней в это странное путешествие. И все же он сейчас был здесь.
Почти месяц они шли сюда из родных мест — тех мест, которые у людей назывались Край Эльфов. Преодолев Изломанный кряж и его восточные отроги, они добрались до озера, посреди которого располагалась твердыня Дармута. И ради чего? Чтобы принести щенка маджай-хи Лиишилу, внуку Эйллеан, которого она и видела-то только издалека.
Что это еще, как не глупость… Но Эйллеан отчего-то знала, что должна так поступить.
Теперь щенок был благополучно передан Куиринейне, дочери Эйллеан, а сама она шагала по лесу, рукой в перчатке отводя от лица ветки деревьев. Она соскучилась по зеленым лесам, где жил ее народ, и теперь настало время возвращаться домой.
Бротандуиве, точно так же как и Эйллеан, натянул на голову капюшон и замотал шарфом нижнюю половину лица. Впрочем, это ничего не меняло. Он точно так же скрывал свои чувства под бесстрастной маской. Быть может, виной тому был их возраст, а еще — десятилетия, прожитые в касте анмаглахков.
Бротандуиве был ненамного младше Эйллеан, а сама она жила на свете уже больше человеческого столетия. Эльфа в таком возрасте не назовут старым, скорее уж пожилым, но для жизни, отданной служению народу, это более чем почтенный срок. Анмаглахки редко доживают до таких лет.
— Зачем было так поступать, если теперь этот поступок не дает тебе покоя? — спросил наконец Бротандуиве. — Зачем было дарить Лиишилу щенка? Не в обычаях народа уводить маджай-хи за пределы наших лесов.
Как обычно, он сразу взял быка за рога, не тратя время на обходные пути. И как бы Эйллеан ни старалась скрыть свои чувства, Бротандуиве часто бывал слишком проницателен. Отчасти поэтому Эйллеан вскоре после рождения Лиишила решилась открыться ему.
