Пересадка сердца

— Хотел бы я «что»? — переспросил он, бездумно глядя вверх.

— Ты слышал, — ответила она. Она расслабленно лежала рядом с ним, держа его за руку, но с напряжением всматривалась в потолок, как будто стараясь что-то разглядеть в темноте. — Ну и…?

— Повтори, — попросил он.

— Если, — начала она после долгой паузы, — если бы ты мог снова полюбить свою жену… ты бы захотел?

— Странный вопрос.

— Не такой уж странный. Если бы мир был таким, каким должен быть, это был бы лучший из миров. Разве не правильно было бы людям снова полюбить друг друга и жить вместе долго и счастливо? Ведь, в конце концов, ты же когда-то обожал Анну.

— Безумно.

— И ты всегда будешь об этом помнить.

— Конечно. Всегда.

— Ну, а раз так… хотел бы ты…?

— Смог ли бы? — так будет более правильно.

— Забудь про невозможность. Представь себе, что все в жизни так, как должно быть, и твоя жена такая, какой была раньше, какой ты ее помнишь. Что тогда?

Он приподнялся на локте и посмотрел на нее.

— У тебя сегодня странное настроение. Что с тобой?

— Не знаю. Может, это из-за завтрашнего дня. Завтра мне исполняется сорок, а тебе через месяц стукнет сорок два. Если мужчины в сорок два сходят с ума, то женщинам просто необходимо к сорока набраться разума. А может быть, это просто мысли вслух, о том, какая это жалость. Какая жалость, что люди, однажды полюбив, не могут сохранить чувство на всю жизнь. И вместо этого им приходится искать других, с которыми вместе легко смеется и плачется. Какая жалость…

Он провел рукой по ее щеке.

— Господи! Ты плачешь!

— Чуть-чуть. Просто мне очень грустно. Нам грустно, им грустно. Всем. Всем грустно. Интересно, так было всегда?

— Конечно. Только, я думаю, об этом не говорили. Об этом молчали.

— А я завидую людям, которые жили сто лет назад.

— Не завидуй тому, чего не знаешь. Они молчали, и тихо, молча сходили с ума.

Он наклонился к ней и нежно коснулся губами ее щек, осушая слезы.

— Ну, что с тобой такое?

Она села, не зная, куда девать руки.

— Какая ирония, — сказала она, — что мы с тобой не курим. В книгах и фильмах любовники всегда курят в постели. — Она прижала руки к груди. — Просто, я думала о старом добром Роберте, старом добром Бобе. Как я его безумно любила, а теперь лежу в постели с тобой, вместо того, чтобы быть дома и заниматься своим мужем — этим тридцатисемилетним ребенком.

— И?

— И я думала о том, как мне нравится Анна. Она прекрасный человек. Ты хоть понимаешь это?

— Конечно, но я стараюсь об этом не думать. Она — не ты.

— Ну а если, — она обхватила руками колени, не сводя с него горящих голубых глаз, — если бы она стала мной?