В самом начале XXI века жил на свете Тимофей Семенович Лазарев. По образованию — инженер, по призванию — графоман. Придя вечером с работы, он не садился посмотреть телевизор, не пролистывал газеты, не выходил в клубы, кино и театры или хотя бы в бар. Он, наскоро перекусив, садился за старый компьютер и начинал творить. Компьютером, кстати, этот агрегат назывался чисто по недоразумению — ни на что большее, чем простой ввод текста с клавиатуры, сохранение его и дальнейшую распечатку на таком же древнем принтере он был не способен. Но Лазареву только это и требовалось — писать длинные романы (со скоростью где-то около одного в месяц), распечатывать и бандеролью посылать в издательства. Этому занятию он предавался и в выходные с отпусками.
Это может показаться странным, но книг Тимофей Лазарев тоже не читал. Когда их читать-то? Все свое свободное время он отдавал литературному процессу. Разве что после завершения нового романа можно было расслабиться и почитать книжку-другую. А потом — опять каторжный творческий труд.
Понятно, что никакой личной жизни у Лазарева при таком режиме не было и быть не могло. Вот прославлюсь, утешал он себя, и девушки будут толпами за мной ходить, у подъезда караулить.
Но куда там! Он потратил пятнадцать лет, рассылая по редакциям свои многотомные творения — и все безрезультатно — настолько они были плохи. Мало кто, отважно развернув пришедший по почте увесистый кирпич, мог одолеть хотя бы десять станиц. Постепенно имя Тимофея Лазарева запомнили, и бандероли от него вообще перестали вскрывать.
"Опять этот псих свою опупею прислал", — говорили в редакциях, оправляя очередной лазаревский шедевр в мусорную корзину, — "Где он только денег на бумагу берет?"
Но Тимофею было все нипочем. Не печатают — и ладно. Сижу себе и в ус не дую — весь такой непризнанный гений.
Так он думал первые десять лет.
Потом он решил, что против него существует заговор издательств. Что-то вроде жидомасонского заговора против человечества, только еще хуже. То, что денег ему на работе платили столько, что можно было только сводить концы с концами (плюс бумага и тонер для принтера, конечно, но это святое), он связывал теперь как раз с этим заговором. Как же иначе — а то бы он быстро опубликовался за свой счет!
Плетью обуха не перешибешь, решил он еще через пять лет. Нет смысла думать, что ему удастся чего-то там опубликовать в этой жизни. А раз так — неблагодарное человечество (в лице подлых издателей-заговорщиков) не получит не единого шанса издать его гениальные творения после смерти автора!
