Иван Коханецки
Оживление в интернатских коридорах утихло. Анна обошла спальни мальчиков, пожелала ученикам спокойной ночи и выключила основное освещение. Затем вернулась в свою служебную комнату, порылась в сумочке, вытащила флакон с дезодорантом и впрыснула немного душистого аэрозоля поочередно под одну и другую подмышку. Глаза ее соскользнули на левое запястье — времени у нее предостаточно. Вплоть до половины седьмого, когда ей придется объявить подъем.
Hа мгновение она остановилась перед зеркалом: оно отразило фигуру зреющей женщины. Кофточка с надписью «Париж» тесно обтягивала бюст, который, к ее нескрываемому удовольствию, притягивал взоры учеников больше, чем сухопарые грудные клетки их одноклассниц. В особенности это бывало утром или вечером, когда прохлада старых интернатских коридоров приподнимала и заостряла два соска на ее и без того буйной груди.
Для своего возраста она была довольна фигурой, хотя процесс округления бедер уже начался. Придется носить более свободную юбку — она попыталась втянуть живот, но потом махнула рукой. Ведь контуры ее туловища все еще похожи на амфору. Hа худой конец, — подумала она, — и хорошо сработанный кувшин обладает привлекательностью как для своего гончара, так и для того, кто из него пьет».
Анна повернулась к этажерке и в нерешительности прошлась пальцем по ряду зачитанных книг. «Возьму Моравиа, — она облизала кончиком языка губы. — Господи, вот это был, наверное, мужчина!»
В любовном романе, который она начала читать, ее больше, чем описание психологии действующих лиц, привлекали сцены с любовными играми главных персонажей. «Йиржи, мой Йиржи в последнее время об этом как–то забывает», — огорченно подумала она, проглотив набежавшую слюну.
Неожиданный стук в дверь прервал ее мысли. Анна оторвала глаза от книги и с раздражением в голосе сказала: «Войдите!»
С сожалением она отложила книгу на тумбочку. Как раз читала эпизод, в котором скульптор соблазняет молодую натурщицу. Для нее это были первые поцелуи и ласки, он же добывает ее постепенно, не спеша, зная, что она не ускользнет, так как сама уже попалась в сети проснувшегося вожделения.
В третий раз она перечитывала один и тот же абзац и не могла им насладиться; строчки будоражили фантазию.
Она чуть–чуть поправила подол подвернувшейся юбки. Кого это принесло? После отбоя! Ведь уже почти полночь…
В дверях переминался с ноги на ногу Йиндра Коубек. Прорезающиеся усики выдавали в нем третьекурсника, ломающийся подростковый голос не шел в сравнение с широким размахом плеч. Юноша заметил ее изучающий взгляд и покрылся стыдливым румянцем. В полосатой пижаме он выглядел на удивление взрослым.
