Это предисловие написано в конце 1995 года, когда самым кассовым был фильм «Семь». Мрачный триллер, от которого мороз шел по коже, живописал похождения серийного убийцы, задумавшего расправляться со своими жертвами в соответствии с семью смертными грехами (гордость, сребролюбие, блуд, гнев, чревоугодие, зависть, уныние). Давнишний интерес американского общества к убийцам-психопатам (та же патологическая тяга в 1991 году превратила Джеффри Дамера в модель для обложки журнала «Пипл», а фильм Джонатана Демми «Молчание ягнят» сделала призером «Оскара») держится до сих пор прочно.
В самом деле, то, что было поначалу единичным явлением — одержимость отдельных твердолобых кинофанатиков кровавыми убийствами маньяков-психопатов, — превратилось в настолько всеобъемлющую тенденцию, что не устояли даже традиционно «положительные» (чуть ли не пуританские) издания — «Нью-Йоркское книжное обозрение» и «Нью-Иоркер». Первое опубликовало большое эссе писательницы Джойс Кэрол Оутс о серийных убийствах, а второе напечатало пространное интервью с Джоном Уэйном Гэйси, взятое перед казнью, в которое вошли эксклюзивные фрагменты из неопубликованных сочинений «самого знаменитого убийцы в Америке».
Критики-морализаторы тут же осудили это явление как еще один отвратительный симптом общественного разложения, поставив его в один ряд с гангстерскими откровениями и рекламой нижнего белья Кельвина Кляйна. Следует заметить, что, размышляя о феномене популярности, имеет смысл рассматривать его в широком культурном контексте. Всех людей, в большей или меньшей степени, всегда интриговали чудовищные, анормальные или криминальные вещи. И порой целые столетия жуткий убийца оставался в числе героев различных историй и песен, произведений высокого и простонародного искусства. Книги, в которых описывались подлинные преступления, публиковались, по крайней мере, с 1600-х годов — еще тогда самым популярным произведением в Англии была «Божественная кара за убийство и супружескую неверность» Джона Рейнолдса. На протяжении XVIII столетия британская публика живо обсуждала описания подлинных преступлений в «Ньюгейтском календаре», а читатели викторианской эпохи дрожали от страха, зачитываясь кровавыми подробностями убийств, увечий и мучений, которые преподносили им «Иллюстрированные полицейские новости» — наиболее популярное издание того времени.
В США ажиотаж в прессе, вызванный жестокостями доктора Г.Г. Холмса, «первого серийного убийцы в Америке», оказался сродни истерии, порожденной столетием позже судебным процессом над О. Дж. В 1895 году жители Чикаго выстроились в очередь вокруг квартала, когда предприимчивый хозяин аттракциона открыл «Музей убийцы», посвященный Г.Г. Холмсу, где были выставлены ужасные макеты, воспроизводящие преступления «архизлодея». Но интерес публики к увечьям и убийствам эксплуатировали не только шарлатаны. Жестокие преступления становились сюжетами произведений серьезных художников — от Фрэнсиса Бэкона до Сезанна, от Достоевского до Драйзера.