Ирине Бузько
Жил-был один рокфеллер,
Имел один ротвейлер,
Владел один подержанный роллс-ройс.
И этому рокфеллеру,
роллс-ройсу и ротвейлеру
Не так чтобы особенно жилось!
Примечание. Вы спрашиваете, с чего это у такого обеспеченного гражданина, как господин Рокфеллер, подержанное авто? Спросите лучше это на Привозе. Вам всякий скажет, что никакого другого авто у этого Рокфеллера быть и не может. Неподержанные машины бывают только в автосалонах, да и то, если табличка «Товар не лапать!» установлена правильно, на видном месте.
С.К. 20.10.2001
МАРШ НОВОБРАНЦЕВ ВЕГЕТАРИАНСКОГО ПОЛКА
Мобильный хлев
прибудет поутру,
Нам выдадут патроны и портянки
Зеленые погоны и по банке
Таинственной «тушенки кенгуру».
Мобильный хлев
прибудет на заре,
В последний раз мы сходим к водопою,
И больше не увидят нас с тобою
В арбатском растревоженном дворе.
Гремит засов,
а значит, нам пора!
Какое мимолетное соседство —
Безрогое, беспривязное детство
И взрослая, жестокая игра!
Сказали нам,
что вновь коварный враг
Намылился вредить святому Граду,
Преодолев последнюю преграду,
Форсировал навозный наш овраг.
Но для того
и ходят на войну
Из области, района и глубинки,
Чтобы ценой бекона и грудинки
Спасти непобедимую страну,
Где каждый дом
с младенчества знаком,
Где памятны великие победы,
Где полегли безвестно наши деды,
Где пахнет колбасой и шашлыком.
Так отдадим
щетинки до одной
За то, чтоб имя каждого солдата
В высоком храме Мясокомбината
Застыло на гранитной накладной-
Полк уходит.
Хор молочных поросят поет вслед:
И славит всякий
сущий здесь урод
Страну под управлением дебила,
Которая одних не пощадила,
Чтобы другим намазать бутерброд!
Необходимые прозаические комментарии
Уважаемый господин редактор!
Минувшим летом меня занесло в одно памятное место. Я собирал материалы для современного раздела моей хроники «Кривая Империя» и жарким полуднем 22 июня оказался на Горе, где в честь Шестидесятилетия Нападения бодро маршировали ветераны и сутулились призывники, не преуспевшие на ниве пацифизма. И все было, как всегда, только лица у окружающих казались не вполне человеческими. И предчувствие нависало, что парадом нынче дело не кончится, а придется участникам шествия топать далее, до вокзала. И ехать куда-то на Юг, где стреляют не понарошку.
Марш, который гремел из геликонов военного оркестра, поразил меня не менее, чем «Марсельеза» сентиментального парижанина в конце позапрошлого века. Я записал слова. Предлагаю их Вашему изданию. Воистину, в них нет ничего предосудительного, и мне не понятно, почему некий авангардистский журнал, с удовольствием публикующий мои рассказы и графические опусы, вежливо уклонился от предания гласности столь полезного текста.
