Андеграунд

Вл. Гусев ходил по своему кабинету из угла в угол и говорил: "Галковский, вашу книгу надо печатать только целиком, там всё связано, на месте, при разрыве происходит катастрофическое понижение уровня. То есть читать можно, но "события" нет. Печатайте только целиком. И второе — не надо вам в "Наш современник". Это вам именно я, как человек в общем "почвеннических" взглядов, говорю. Не нужно вам этого — затравят. Будьте "над схваткой".

Я слушал и думал: "Верно всё говорите и сам я это знаю. Да ведь НЕКОМУ ПОМОЧЬ. Вы же не поможете. Зачем вам это. И стадо литературных обезьян сделает со мной всё что угодно. Напечатают 1/20 часть для смеха, чтобы было куда бить, назовут подлецом, антисемитом, евреем и гермафродитом; сделают передачу на телевидении, смонтировав из полуторачасового выступления двухминутную реплику наглого кретина, вообще сделают ВСЁ ЧТО МОЖНО."

И в общем уже сделали. Вплоть до того, что в каком-то кегебистском листке ("Русский вестник") под моей фамилией сначала опубликовали текст совершенно мне не принадлежащий, а затем после моего протеста вместо извинения "окрестили" Антихристом Русского Народа. Что ж, ладно. Теперь, по поводу сделанного позволю себе в свою очередь тоже сделать некоторые обобщения.

Когда умер отец, мне, 17-летнему сыну, досталась в наследство электробритва. Она лежала передо мной на столе, а я обхватил голову руками и плакал. Плакал не только от горя, но и от стыда. Отец был умный, трудолюбивый человек. Он всё-таки прожил 52 года и всё жизнь работал. В результате же — ничего. "Электробритва", которой нельзя было пользоваться, потому что в морге ей брили отцовский труп. Всё. Ещё кое-какие дореволюционные книги — но это из растасканной по разным углам библиотеки деда. А от отца, родившегося в 1924 и умершего в 1977 году, — ничего. Но ведь так не бывает, чтобы НИЧЕГО. Значит, кто-то ВЗЯЛ.

"Перекрыли кислород". Очень советское выражение. Просто, гигиенично: какая-то мразь крутанула краник, а за стеной человек захрипел от удушья. Русским — образованным, русским — горожанам, русским — "с правилами" в известный момент перекрыли кислород. Так, что они приходили вечером домой, утыкались в подушку и плакали от бессильной злобы. Невозможно представить тот чудовищный груз травли и преследований, который обрушился на русские образованные классы после 17-го года. При безудержном восхвалении и колоссальных привилегиях, как из рога изобилия высыпанных большевиками на "чёрных русских", "глупых русских", всё что хотя бы на йоту возвышалось над уровнем серого деревенского болота подвергалось осмеянию и искоренению. Дворян и предпринимателей старались уничтожить сразу.