Круки и Кэлум сидели в популярном, несмотря на спартанскую обстановку, пабе на Лейс-Уок и препирались на тему, стоит или нет завести музыкальную машину.
— Вруби долбаный ящик, Кэл, — наезжал Круки. — Теперь твоя очередь.
Он недавно уже скормил прожорливой твари фунтовую монетку, а у Кэлума — он знал — деньги были.
— Вот еще, бабки тратить, — отрезал Кэлум.
— Ну ты и жмот! Вруби долбаный ящик, — не унимался Круки. — Не люблю я, когда в пабе тихо.
— Кончай дергаться, понял? Вот увидишь, не пройдет и минуты, как какой-нибудь мудел заведет ящик. Нечего бабками сорить.
— Ну ты и жмот!
Кэлум собрался было возразить, но тут его внимание привлекла некая личность, неуверенно двигавшаяся от стойки в их угол паба со стаканом лимонной содовой в руке. Добравшись до свободного стола, личность расслабила нетвердые ноги и шмякнулась в кресло.
— Вот это да! Глянь-ка на вон того мудела, Крук! Это же маленький Бобби Престон! Бобби! — окликнул Кэлум доходягу, но тот, казалось, его даже не услышал.
— Заткнись, мать твою! — прошипел Круки. — Ты что, не в курсе? Этот пидор с иглы не слазит! Еще сядет к нам на хвост: Никаких халявщиков сегодня, понял?
Кэлум обозрел Бобби Престона с головы до ног, пытаясь различить в усохшей, грязной фигурке, склоненной над стаканом, тень прежнего Бобби Престона. Воспоминания детства и отрочества роились в его голове.
— Старик, да ты его совсем не знаешь. Он такой клевый. Бобби: Бобби Престон, — задумчиво сказал Кэлум, словно многократным повторением имени можно было вернуть к жизни прежнего Бобби Престона. — Я тебе про него такого могу порассказать: БОББИ!
Бобби Престон услышал. Пару минут он взирал на приятелей в недоумении, пока не кивнул в ответ. По лицу его было видно, что он только наполовину понимает, с кем имеет дело. Кэлуму стало очень грустно оттого, что старый друг не узнал его, к тому же ему было несколько неудобно так обломаться в присутствии Круки. Подавив раздражение, он встал и направился к столику Бобби. Круки нехотя пошел за ним следом.
— Бобби, мудила старый! Все долбаешься или как? — участливо спросил Кэлум.
Бобби криво улыбнулся и неопределенно махнул рукой.
Вконец расстроенный, Кэлум подумал, что если он погрузится в воспоминания о старых временах, то, возможно, прежний Бобби Престон выползет из своего нынешнего логова, построенного из сухих костей, обтянутых болезненно-серой кожей.
— Знаешь, старик, кто мне вчера повстречался? Парень, который чуть не завалил своего предка, когда тот ему на мороженое не дал! Помнишь, ну тот мудел? Разбил бутылку из-под «Кока-Колы» и горлышком его, горлышком:
