Грэфф Дингл флегматично рассматривал желтое пятно, расплывавшееся по руке вокруг нанесенной кинжалом раны. Он ощутил поначалу едва уловимый жасминовый запах болезни и поднял глаза туда, где солнце безуспешно пыталось пробиться сквозь плотную массу грязновато-серых облаков и разносимые ветром потоки дождя.
Дингл мрачно пнул тело гангстера из Хитвейва, того самого, остававшегося позади, в засаде, и обугленный труп с легким шорохом сполз в грязь.
— Увидимся примерно через пять с половиной часов, парень. Выстрел твоего электробластера не попал в цель, зато превратил в месиво мою антисептическую сумку. Так что последний удар ножом и вправду оказался весьма существенным.
На лице Грэффа, потемневшем за долгие годы, проведенные под чудовищным солнцем, появилась мрачная ухмылка. Он прекрасно понимал, что свалял дурака — разве можно было склоняться над врагом, не убедившись предварительно, что тот зажарен до хрустящей корочки?
Но ему в любом случае требовалось тщательно обследовать одежду человека в поисках хоть какого-то ключа к исчезновению Греты и доктора Бергенсона и — что еще важнее — невероятной ценности груза лободина, который они везли с Земли.
«Итак, мне предстоит сполна расплатиться за спешку, — подумал он. — Впрочем, в джунглях Венеры только так всегда и бывает».
Вирус Рикардо безжалостно стремителен: через шесть часов после появления на открытой ране его светло-шафранового цвета глобул вы мертвы. И никакие хирургические операции, никакие отчаянные попытки дренирования раны не могут спасти вас, уж это-то Грэфф знал наверняка. Его родители, братья и сестры составили лишь малую толику тех, кто погиб в Нью-Каламазу из-за слишком поздно замеченных порезов или царапин, когда проводить дезинфекцию было уже бесполезно. Вирус расправился более чем с тремя поколениями венерианских колонистов, включая самого Вилфредо Рикардо, который первым неуверенно ступил на болотистую планету. А он всего-то слегка ободрал кожу на руке о новый флагшток.
До чего же противно погибнуть от мерзкой плесени, так и не узнав, что случилось с Бергенсонами. Не то чтобы у него все еще имелся личный интерес, поскольку Грета вряд ли выйдет замуж за покойника, когда может выбрать любого из сотни полных жизни, изголодавшихся по женщинам пионеров. Но ее отец был единственным доктором в крохотной колонии. А потеря лободина означала, что вирус Рикардо загонит в топкие могилы еще большее число колонистов Нью-Каламазу.
Крохотное пятнышко в небе стремительно увеличивалось в размерах. Грэфф невольно шарахнулся в тень гигантского розового куста — обострившиеся за долгие годы инстинкты брали свое.
