Мисс Элен Лэрейси плелась по верхней дороге. Она искала сирень, чтобы дома накидать ветки поверх белого суконного покрывала. Стояла жара, и яркое солнце подчеркивало каждую морщинку на старушечьем лице. Мисс Лэрейси грустно напевала:
Не хороните в пучине меня,
Там не бывает сияния дня.
В море вода холодна и темна,
Солнечный луч не доходит до дна.
Она пошамкала беззубым ртом, словно пробуя на вкус чудесный полуденный воздух, остановилась и выудила из рукава зеленого в белую полоску платья вышитый носовой платок. Косынка у нее на голове тоже была зеленой, но в голубой горошек. Мисс Лэрейси трубно высморкалась, тщательно вытерла широкий утиный нос и снова засунула платок в рукав.
Плачет невеста:
«Где ты, мой милый?»
Милому воды
Стали могилой.
Под одинокую песню кита
Рыбы целуют немые уста.
Над головой зажужжала муха, мисс Лэрейси перестала петь. «Кыш, надоеда, – возмущенно замахала она крошечным кулачком. – Или ты у нас фея сирени?» Старушка фыркнула и двинулась дальше, что-то напевая себе под нос.
Говорят, феи очень любят сирень: так красиво она цветет и так скоро отцветает. Мисс Лэрейси всегда была рада гостям из иного мира, хотя многие их боялись: по преданию, феи забирают праведные души в загробное царство. Старушка всеми силами пыталась заманить фей в свой дом – уж там-то они будут в безопасности.
С самого раннего детства Элен говорила с духами. Но однажды холодной осенней ночью призраки не пришли на зов, и с тех пор больше не сидели на краешке кровати, не вели неторопливых бесед. Они покинули Элен вскоре после ее сорок четвертого дня рождения, и некому стало утешать и успокаивать одинокую женщину. Раньше она всегда рассказывала духам о жителях городка – новорожденных и давно ушедших, и духи слушали с интересом, ведь в них пылал огонь предков. Золотистое сияние окутывало их призрачные тела. Этот огонь веками связывал воедино души всех членов семьи. Каждый, умирая, вносил в него свою лепту, а взамен получал власть над вечностью.
Шли годы, мисс Лэрейси повидала на своем веку немало смертей и рождений. Она привыкла, что всему есть начало и конец. Но разве от этого легче? Старушка скучала по духам. Она каждый раз вскакивала, увидев на лестнице пятнышко света. Так хотелось верить, что это свеча трепещет в невидимой руке, что пришли долгожданные гости. Мисс Лэрейси брела и брела, вздыхая, по верхней дороге, крохотные боты шуршали по камушкам. Где-то заверещал от восторга ребенок, в переулке Хрыч-лейн на только что постриженном газоне прикорнул старик. Слева, где север, сбегали с холмов к бухте Уимерли старые дома. Такой чудесный день, а на душе все равно тоскливо. Без призраков мир опустел – от этой пустоты щемило сердце.
