Хочу жить вечно

Грудью, вдыхая воздух широкой волной

Ярко сверкает звездный ковер бесконечный!

Чувства бурлят, ты ведь здоровый живой

В небе летать, с солнцем играть — хочется вечно!

Наша отчизна в сердце солдата поет

Яркий луч света нам озаряет мгновенья!

Крылья, расправив, мы устремились в полет

Ангел Господний рай подарил, вдохновенье!

Гибель, найдя средь неистовых бурь

Бога всевышнего души просили!

Дай на прощанье любви поцелуй

Чтобы служить век священной России!

Родина наша в вселенной чужой

Бренная плоть распалась, каменея!

Я за отчизну иду смело в бой

Участь готов разделить Прометея!

Перед иконою стань на колени боец

И в преисподней Господа лик не угаснет!

Смерть лишь начало, а не печальный конец

Кто за отечество жил, и погиб, будет счастье!

Плохо потерять жизнь, но куда хуже утратить бессмертие!

Лучше один час полетать, чем сто лет ползать!

Капитан в отставке Степан Громов почувствовал сильный удар в плечо. Бандитская пуля пробила еще сильные, не смотря на более чем солидный возраст, плечи, но старик все же устоял на ногах. Следующая автоматная очередь должна была прошить грудь, но спасла фронтовая реакция. Громов нырнул вниз, свинцовый град прошел по верху. Степан упал и перекатился. В голове мелькнула мысль: — Зачем?!

Кому понадобился он, бывший капитан, а теперь профессор, физик. Жил тихо скромно, сначала на одну зарплату, а потом и нищенскую пенсию. Была у него лишь одна мечта, создать такой двигатель, с помощью которого можно было бы летать к звездам. Уже ясно, что ему никогда не увидеть иные миры, но мечта осталась. Как казалось Степану прямо с сиреневого неба падали осенние золотистые листья, солнце умирало. Подходит к концу и твоя долгая жизнь. Он старик и ему уже нечего терять. Автоматчики сместили прицел пониже, пули зло щелкнули, одна и них самая злобная и коварная пробила бок.

Больно, по одежде стекает кровь. Ты кажешься абсолютно беззащитным. В руке судорожно зажата бутылка из-под молока. Звучит противный пропитый голос:

— А, дедок то, живуч.

Другой голос подхватывает:

— Старик впал в детство. Смотри, и молочко при нем.

Громов напрягся и с силой метнул бутылку. Бросок оказался снайперским, точно поразив разбойничью рожу.

Бандит вскрикнул и почти в слепую открыл огонь на поражение. Пули прошли мимо, а вот автоматная очередь главаря оказалась гораздо точнее. Свинцовые жала вонзились в грудь. Адская боль пронзила тело, а затем погасла. Старик дернулся и затих. На всякий случай атаман подбежал поближе и выпустил в висок целый магазин. От головы осталось лишь кровавая труха, рваные обломки костей торчали из свороченной шеи.