Небо как-то внезапно нахмурилось, и городок, еще несколько мгновений назад охваченный жарким дыханием уходящего лета, разом потускнел. Люди на привокзальной площади не успели и опомниться, как хлынул проливной дождь. Поползли вверх боковые стекла выстроившихся у стоянки такси, бросились к зданию вокзала те, кто ждал поезда, прочая публика устремилась ко входу в крытые торговые ряды. Небольшая сутолока и неразбериха — и нарушенное ненадолго спокойствие восстановилось.
Все уже привыкли к этим неожиданным ливням, и сейчас ни один человек даже не остановился, чтобы взглянуть на потемневшее небо. Крупные капли с силой колотили по асфальту мостовой, по разноцветным крышам, смывая измучившие город пыль и зной. Дождь лил уже совсем не по-летнему — ровно, монотонно, без порывов ветра и раскатов грома.
Я выключил кондиционер, заглушил мотор и слегка подкрутил боковое стекло, чтобы дождь не заливал сиденье. В воздухе запахло сентябрем. Пожухлая от солнца листва городских деревьев словно вздохнула с облегчением, а тяжело дышавший на соседнем сиденье пес спрятал свой длинный язык.
— Ну, подождем еще немного, — сказал я ему. Этот лохматый кобелек пристал ко мне всего три дня назад, но мы уже успели друг к другу привыкнуть. Вообще-то я не собирался брать пса к себе. Я наткнулся на него в лесу, возле озера, он побежал следом, да так и не отстал. Началось с того, что я легонько потрепал его по загривку, потом, вернувшись в дом, покормил объедками. Собака жадно накинулась на еду и с тех пор прочно обосновалась на вилле.
Это была небольшая дворняга, очень грязная, когда я увидел ее в первый раз, но с дорогим ошейником из натуральной кожи. Скорее всего, собаку приютило на лето какое-нибудь семейство с одной из здешних вилл, а потом, возвращаясь в город, бросило за ненадобностью. А может быть, пес сам сбежал от людей, возжаждав свободы и приключений, но вольная жизнь его разочаровала, и он был рад снова обрести хозяина.
Я не дал собаке никакой клички. Мне это и в голову не пришло. Ведь я тоже рано или поздно буду вынужден ее бросить. С тех пор как я приехал в эти края, где никогда прежде не бывал, прошло всего пять дней, но вряд ли я пробуду здесь еще хотя бы неделю. Какое там неделю, пожалуй что и меньше. Я ведь не на экскурсии и не спасаюсь от жары. Мне предстоит дело, которым я никогда еще не занимался. «Работа пустяковая, займет самое большее пару недель», — небрежно обронил С. Вот теперь я и приступаю к этой самой работе.
Спокойный такой, терпеливый пес. Я ни разу не слышал, чтобы он лаял или скулил. Мы уже целый час ждем в машине, а он даже виду не подал, что скучает. Мимо и кошки пробегали, и собак проводили, но пес никак на них не реагировал, только молча поглядывал — то в окно, то на меня. Я думаю, он гораздо старше, чем выглядит. Равняйся собачий век человечьему, мы с ним, наверное, были бы ровесниками — полжизни позади, эмоций остался самый минимум.
