После новогодних праздников мужик с дикого похмелья смотрит в зеркало:
— Так вот ты какой… человек третьего тысячелетия!
Во всех трёх мирах заканчивался 2000-й год Молчаливого Договора.
Зал не был похож ни на что; вообще-то он по сути своей и не был залом — потому что не занимал места в пространстве. Но выглядел он все же как зал — с точки зрения стороннего наблюдателя, окажись таковой здесь. А собрались в этом зале существа, словно пародирующие людей своим видом: вытянутое тело, немного похожее на человеческое; вместе рук — нечто вроде плаща или крыльев (хотя периодически можно было наблюдать, как этот плащ обращается в семипалую конечность, немного похожую на руку). Лица их, если это можно назвать лицами, точь-в-точь походили на барельефы, движение на них можно было увидеть с огромным трудом. Конечно, внимательный сторонний наблюдатель (которого здесь оказаться не могло в принципе) прекрасно сознавал бы, что видит лишь иллюзию, и никакого зала нет, и выглядят его хозяева совсем не так, как кажется, но тем не менее — видел бы именно это. Очевидно, один из присутствующих докладывал. Правда, лицо его ни на секунду не изменило своего выражения.
— Наши эксперты, — при слове «эксперты» голос его визгливо вздрогнул, взгляд на мгновение скользнул куда-то вдаль, а «рука» невольно потянулась к стакану с «водой», — сегодня закончили анализ земной активности на основе библейских матриц. Эксперты, — он снова слегка сбился при произнесении этого слова, — говорят, что активность близка к критической. А учитывая, что год для источников ресурсов тоже критичен, то эксперты (пауза, рука тянется к «питью»)… это может привести…
— Постойте, Тараил, не надо суетиться, — прервал его спокойный голос. — Мы прекрасно осведомлены о том, что ты говоришь, и собрались здесь для того лишь, чтобы принять некие меры.
— Мудрый Мараил, Вы имеете в виду — радикальные меры?
— Да, наиболее радикальные.
А тем временем столь лестно упомянутый агентом Тараилом эксперт по имени Афраил подходил, если так можно сказать, к своему дому. Ангелы вообще дорожили своими домами, хотя последние, в сущности, абсолютно не были им нужны. Да и если вдуматься, и не существовали вовсе. Но такова уж была их сущность. Об этом и думал Афраил, наблюдая за своими вялотекущими мыслями со стороны. Забавно, что среди ангелов никто не способен ни дружить, ни тем более любить, и при этом они считают людей низшими существами. Впрочем, есть, наверное, на то и основания, ведь именно люди — ресурс для существования мира ангелов. Африл не любил называть этот мир Раем — какой там рай, вечный энергетический кризис, каждый сам за себя. Давно бы друг друга сожрали, как бешеные хорьки, если б не те самые ресурсы. Афраил поймал себя на этих мыслях и усмехнулся: «Старею». Раньше он и допустить не мог думать о человеческом искусстве лишь как о ресурсе, впрочем, лишь он один. Сложно видеть красоту в еде. Его мысли прервало появление его подруги Лаиры. «Подруга», — так он звал её лишь мысленно, даже ей он не мог сказать это слово. Ангелы бывали лишь партнерами — на день-два или в каком-то деле. Чтобы выжить или получить новые ресурсы. «Каждый сам за себя». Афраил знал, о ком это сказано — это сказано об ангелах. Из-за Лаиры и из-за отношения к людям прочие ангелы считали его экстравагантным, но за семьсот лет даже они привыкли.
