Дикий хмель
- Автор: Юрий Николаевич Авдеенко
- Жанр: Советская классическая проза
- Год: 1974
- Всего страниц: 217
- Статус: Полная версия
В этой удивительной книге вы откроете мир новых возможностей и историй, где каждый персонаж и событие приносят с собой неповторимую глубину и интригу. Автор волшебным образом сочетает элементы фантазии, приключения и человеческих драм, создавая непередаваемую атмосферу, в которой каждая страница — это путешествие в неизведанные миры. Поднимите книгу и готовьтесь погрузиться в мир, где слова становятся живыми, а истории оживают перед вашими глазами.
Читать Дикий хмель (Авдеенко) полностью
Действие нового романа Юрия Авдеенко происходит в наши дни в Москве. В центре повествования — образ молодой работницы обувной фабрики Натальи Мироновой. Автору удалось создать лирическое, отмеченное доброй улыбкой произведение о судьбах молодых рабочих, о взаимоотношениях в трудовом коллективе, о радостях и сложностях в молодой семье.
И в мою жизнь уже много вместилось!
Юрий Олеша
Тоска вдруг проступила далеким лесом, с синими туманами и холодными грибами, которые давным-давно собирали мать и я. Захотелось в лес, где свет, как заяц, выбегает на просеку, тишина дремлет на муравейниках, а день опирается о березу, устало и привычно, словно о посох.
— Наташ-ш! — слышу я шуршащий голос старухи хозяйки, дальней родственницы Луговой, кажется двоюродной тетки. Молчу, не отвечаю.
Отец тоже любил лес?
Мать никогда не рассказывала об этом. Она нечасто вспоминала об отце, но если такое случалось, то все преображалось в нашей маленькой комнате, затихало, светлело. И казалось, сама комната ловит слова матери, бесхитростные, наполненные какой-то счастливой грустью, если, конечно, грусть может быть счастливой.
Нет! Наверное, отец все-таки любил лес. Иначе бы откуда этот лист дикого хмеля. Аккуратно засушенный и сохраненный в потертом армейском блокноте, рядом с записями об убитых друзьях, о захваченных в разведке пленных... Где, когда отец сорвал его и почему положил в блокнот? Кто мне ответит на это?
— Наташа! — старуха шла по тропинке в такой длинной юбке, что не было видно даже тапочек. — Наташа, тябе кажися. Я ить и фамилью твою не ведаю...
В телеграмме было ровно пятнадцать слов:
«Экзамен по языку состоится не в четверг, а во вторник. Срочно звони в райком. Луговая».
Мелко-мелко дрожала на березах листва. И солнечные зайчики, крохотные, но яркие перекатывали по бумаге сизый ком тени. Земля пахла травой, сухой неразогретой пылью, потому что ветер дул с севера, и, хотя небо голубело ясное, без облаков, в саду было свежо, как осенью. Конечно, осенью тоже бывают теплые дни, когда паутина стелется по веткам, а земля пахнет не пылью, а вялым листом, пахнет сладковато и пряно.
Значит, не в четверг, а во вторник. Haben, habt, gehabt. Was machen sie? Что делаете вы? В ста километрах от Москвы готовлюсь к экзаменам в аспирантуру...
Ich bin, du bist...
Сельский дом, старый, осевший, как и его хозяйка, стоял позади нехитрого огорода, а между грядок ходили куры. И самые настоящие живые коровы паслись на лугу, сразу же за оградой.
— Казенная? — спросила старуха.
— Что казенная? — не поняла я.
— Бумага, стало быть...
