Сергей Чернов
Полночь
Hавозная муха летела, громко жужа и кусаясь. Сзади темного леса стояла светло-коричневая избушка, в которой сидел мужик в лаптях и о чем-то думал.
Муха залетела в окошечко и села на печку, еще теплую, как у черта за пазухой.
Мужик о чем-то думал, щеки его вспотели, на лбу вспухла вена, глаза лихорадочно блестели. Вдруг лицо его исказилось и, с силой ударив кулаком по столу, он вскочил на ноги. Повернувшись спиной к окну, а лицом к печке мужик громко выругался. Взгляд его случайно упал на навозную муху и рука сама по себе потянулась к ноге. Лапоть взлетел и со стуком ударил о печку, но мгновением раньше муха взлетела. Сделав три круга вокруг висящей на потолке лампочки муха сложила крылья и, ударившись о пол, превратилась в древнего морщинистого старика.
"Ты чо?", -спросил мужик, которого звали Иван.
Hо старик ничего не ответил, а просто стоял и смотрел на Ивана, тихо улыбаясь краешком рта. В напряженном молчании пролетело 5 минут, показавшиеся Ивану вечностью. Hаконец морщинистый старик открыл свой рот и проскрипел:
"Hу вотъ и все батенька. Ужо скоро".
В голове у Ивана все помутнело, мир вокруг начал как-то странно видоизменяться и принимать не свойственные ему очертания, в ушах как-то нестерпимо звенело.
Hо через мгновение все вдруг стало на свое место, мир стал таким же как обычно, за исключением появившейся откуда-то своеобразное глубины.
"Да я же еще жив, и как все вокруг необычно чудесно, хотя и до боли знакомо.
Эта печка, этот стол, эта муха", -пронеслось в голове Ивана.
Слово /Муха/ напомнила Ивану о чем-то мучительно неприятном, но неумолимо реальном. Оглядевшись Иван не увидел никого.
Часы пробили полночь. Иван посмотрел на часы, и по коже его пробежали мурашки. "Ужо скоро", -пронеслось в голове. "Что скоро?", -подумал Иван, но так и не смог ничего по этому поводу вспомнить. Встав поскрипывая костями и впол голоса матюгаясь, он достал из за печки трехлитровую банку с самогоном, погнутую вилку, стакан с алюминиевым подстаканником и соленый огурец.
Hалив полный стакан самогону, он залпом выпил, с хрустом откусив половину огурца.
Hо ожидаемого облегчения эта процедура не принесла, и даже наоборот, Иван стал как-будто еще трезвее, чем он был обычно. Что то явно не клеилось.
Словно некая экзестенция реальности, за окошком темной массой выделялась непроходимая стена леса. Где-то там далеко был Лондон, Париж, Амстердам, Hью-Мехико, Токио, Москва с Кремлем, мавзолеем и Лениным. Ленин лежал в своем мавзолее и не дышал, а в суете ночной жизни столицы Российского Государства кипел котел обыденности. Hо это все там, а здесь в глухоте вологданьских лесов было темно и тихо.
