Александр Степанович Грин
Львиный удар
I
Трайян только что вернулся с большого собрания Зурбаганской ложи всемирного теософического союза. Блестящее выступление Трайяна против Ордовы, сильнейшего оратора ложи, его могучий дар убеждения, основанного на точных данных современного материализма, его отточенная ирония и невероятная память, бросающая в связи с общим, стройным, как пламя свечи в безветрии, мировоззрением, - тысячи непоколебимых фактов, - лишили Ордову, под конец диспута, самообладания и твердости духа. Материализм, в лице Трайяна, получил, кроме шумных оваций, несколько десятков новообращенных, а Трайян, приехав домой, надел халат, сел поудобнее к железному, художественной работы камину, и красный трепет огня отразился в зрачках его веселых глаз, накрытых черными, крутыми и тонкими, как у красивых женщин, бровями.
Хотя Ордова не появлялся еще в нашем рассказе видимым и говорящим лицом, интересно все-таки отметить разницу в наружности противников, а наружность - в контрасте с их убеждениями. Знаменитый ученый-материалист Трайян обладал внешностью модного, балованного художника, в ее, так сказать, банальной транскрипции: пышный галстук, волосы черные и длинные, пышные, как и холеная борода; безукоризненной чистоты профиль, белая кожа; синий бархатный пиджак - впечатление одухотворенной изысканности; идеалист Ордова коротко стригся, лицом был некрасив и невзрачен и одевался в скверном магазине скверного готового платья. Странное заключение можно было бы сделать отсюда! Однако рассказ наш лежит не в шутке, и сравнение упомянутых лиц с ошибочно перепутанными масками - все, что мы можем себе позволить по этому поводу.
В кабинете, кроме Трайяна, сидел приехавший с ним генерал Лей, живой, ловкий и любезный старик, настоящий боевой человек, знающий смерть и раны... Леи был поклонником сражений, драки и состязаний вообще, неизменно оставаясь, когда это не касалось патриотизма, сторонником победителя; бой петухов, тарантулов, быков, бой - диспут ученых - серьезно, увлекательно волновали Лея; он принимал жизнь только в борьбе и лакомством считал поединки.
- Мне кажется, Ордова чувствует себя плохо, - сказал Лей, - и я менее всего хотел бы быть на его месте.
- Он все-таки убежденный человек, - заметил Трайян, - и я, если хотите, заставил его только молчать. Не он побежден сегодня, а его идейный авторитет.
- Ордова обезоружен.
- Да, я обезоружил его, но не покорил, что, впрочем, мне совершенно не нужно.
- Ордова крупный противник, - сказал Лей, - так как стоит на приятной, практически, для масс, точке зрения. "Я умираю, но я же и остаюсь", - какие великолепные перспективы!
