Она бежала по длинному подземному залу метрополитена, и люди оглядывались. Одетая, как одеваются для театра, она выделялась среди озабоченной, спешащей утренней толпы.
На нее оглядывались, окидывали изучающим взглядом всю, от модной прически до туфель на немыслимо тонких, выгнутых каблуках.
Она держала красную сумочку в руке, обтянутой серой нейлоновой перчаткой, сквозь которую просвечивало обручальное кольцо.
Она бежала, не жалея каблуков, рискуя поскользнуться на мраморном полу. Она бежала бы вверх по эскалатору, но он был забит людьми, и ей пришлось смириться и терпеливо ждать, пока он вынесет ее наверх.
Она слегка задыхалась. Щеки ее побледнели, и от этого резче обозначились темные глаза и рот с пухлой нижней губой. Запах духов, опережая ее, тянулся вверх, овевая лица свежестью и горечью.
Медленно ползла лестница. Там, наверху, было утро, голубое, ясное, какое бывает только в первые теплые дни.
Там был вокзал и поезд, который подойдет к перрону через пять минут.
Она вырвалась из метро и не увидела ни башенок вокзала, ни площади, на которой он стоял. Только сейчас она вспомнила, что на этой станции метро имеет два выхода – к вокзалу и к рынку.
Перед ней был рынок. И она побежала через него, мимо прилавков, заваленных зеленым луком и редиской, лубочными игрушками и вениками. Бежала, едва не сшибая женщин с кошелками, и слышала вслед: «Ненормальная!»
Наконец она увидела площадь и вокзал с башенками. Она не любила этот вокзал, всегда пыльный, неприбранный, с чахлыми клумбами и лохматыми тополями, с которых летел пух и которые тоже от этого казались неприбранными, как бы невыспавшимися, с пухом в лохматой нечесаной листве.
Семь лет она не была здесь, а кажется, ничто не изменилось. Голос диктора объявил, что поезд номер одиннадцать прибывает на второй путь. Состав уже виднелся вдали, было похоже, что он остановился там и не движется. Теперь ей хотелось, чтобы это было так. Чтобы между ней и им осталось еще время и пространство и можно было бы отдышаться, взять себя в руки, придумать первые слова или хотя бы просто насладиться этими минутами, разделяющими их сейчас, когда встреча уже неминуема.
Поезд приближался. Его тянул электровоз. Он промелькнул, весело блеснув стеклом и эмалью.
Поезд одиннадцать. Вагон девять.
Она пошла вдоль состава, щурясь от солнца, с подобием улыбки на растерянном лице. Она мимоходом одаряла встречных этой улыбкой, предназначенной тому, кого она еще не видела перед собой, и они улыбались ей в ответ.
«Вагон девять, – подумала она. – Как далеко. Мне не дойти». Ноги вдруг сделались чужими. Она шла, вглядываясь вперед, спеша и боясь увидеть его.
