Влад задумчиво рассматривал звездное небо, а я тем временем думала, как мне от него избавиться. Вот навязался! Не успела я оглянуться, и он уже провожает меня до дома. Видимо, мои намеки на то, что он не в моем вкусе были не достаточно прозрачны.
Оксанка тоже хороша! Я понимаю, что Влад ее двоюродный брат, но к чему такое безоговорочно обожание? Что в нем такого особенного?
И вот в результате неудачно сложившихся обстоятельств я иду по темным улицам с практически незнакомым мне парнем. А вдруг он маньяк? Ой, мамочки! Ну надо же быть такой дурой! Что я о нем знаю? Что он работает сисадмином. Да, но среди них полно неуравновешенных личностей (за примером далеко ходить не надо), не в обиду всем остальным работающим на этом поприще будет сказано.
Влад тем временем все так же шел неспешным прогулочным шагом. Если так и дальше будет продолжаться, я замерзну еще на полпути к дому. Ему что, домой совсем не хочется? Если бы на нем было мое платье с открытыми плечами (что само по себе забавно), он бы уже давно передвигался спортивной ходьбой. Разве я ему говорила, что являюсь существом холодостойким?
— Ты не замерзла? — спросил Влад, как будто мои мысли стали материальными.
— Замерзла, — не без злости ответила я.
— Да, сейчас ночи становятся все холоднее, — протянул он — Зато как освежает.
И это все?!! Освежает его, видите ли!
— Я знаю, что я тебе не нравлюсь, — Влад улыбнулся. Бьюсь об заклад, что он надо мной издевается. Как можно быть таким догадливым и надоедливым одновременно?
Я лишь утвердительно промолчала в ответ на его реплику. Зачем переубеждать человека, если это правда?
— Вот видишь, — еще шире разулыбался он, — но ты идешь и терпишь меня, потому что боишься показаться невежливой.
По его словам выходило, что я еще большая дура, чем мне казалось. Действительно, почему я его терплю? Почему бы мне не наговорить ему гадостей, и пускай отправляется на все четыре стороны? Вежливость? По отношению к незнакомому несимпатичному мне человеку? В наше время это уже что-то из разряда рыцарских идеалов. Да, иногда хорошее воспитание выходит мне боком.
— А знаешь, что я думаю? — он не стал дожидаться ответа на свой вопрос — Ты загнала себя в какие-то странные рамки, спряталась за придуманным поведением и не решаешься выползти наружу, потому что боишься, что не понравишься окружающим такой, какая ты есть. Тебе просто надо освободиться.
Боже мой, почему я позволяю ему говорить со мной таким тоном? Да еще пытаться разобрать меня по косточкам как какому-нибудь психоаналитику? К чему он все это говорит?
