Темная лошадь

Габрия остановилась, и устало оперлась на посох. У нее не было сил идти дальше. Нога ныла после неудачного падения, плечи стерты до крови непривычной ношей. Ветер, принесший холод с заснеженных перевалов, забираясь под ее шерстяной плащ, пронизывал до костей. Она не ела уже два дня с тех пор, как убежала из дома в Корин Трелд.

Скинув мешок, девушка опустилась на камень. У нее оставалось еще немного хлеба и вяленого мяса, но Габрия не знала, как долго ей придется идти, а ранней весной на равнине трудно было отыскать какую-нибудь пищу. Лучше она оставит запасы на крайний случай. Впрочем, сейчас ей есть не хотелось. Девушка была слишком истерзана горем и отчаянием.

Габрия устало осмотрела свою обувь. Подошвы стерлись, пока она пробиралась по острым камням. Стоптанная обувь, признак скитаний… Внезапно у нее перехватило дыхание; и на секунду она почти поддалась боли, которая хищной птицей вцепилась в нее, стараясь вырвать всю ее решимость.

— Нет, — еле слышно воскликнула Габрия, — я не могу плакать. Еще не пришло время.

Девушка в отчаянии била кулаком по колену, другой рукой судорожно сжимая короткий кинжал, висевший у пояса. Все ее тело дрожало, словно она пыталась побороть охватившую ее ярость. Но не время было предаваться отчаянию, да у нее и не оставалось сил жалеть себя. Ее семья и весь клан подверглись резне, учиненной в их зимнем лагере в Корин Трелд. Она единственная уцелела, чтобы заставить убийц отплатить за кровь, обагрившую траву возле родного дома. Габрия станет мстить, и только потом она сможет дать волю слезам.

Девушка сосредоточилась на своем беспощадном замысле. Это был единственный способ выжить, мысль об отмщении придавала ей сил и целеустремленности перед лицом одиночества и страха. Габрия была изгнанницей и, следовательно, умерла для людей своего клана, пока другой род не возьмет ее к себе. До тех пор она оставалась неприкасаемой. Но ей нужно будет найти клан, который признает ее своей, и вот тогда она отомстит за уничтоженную семью.

Постепенно дрожь утихла, и ненависть, грозившая, овладеть ею, была загнана внутрь. Габрия вспомнила, как отец рассказывал о том, что глубокие чувства обладали той силой, которую следовало подчинить себе и использовать как оружие. Девушка поднялась, на ее губах, подобно волчьему оскалу, застыла дикая усмешка. С севера, откуда она пришла, протянулась гряда облаков, а ей казалось, что это виден дым, все еще клубящийся над ее домом.

— Я отомщу за тебя, отец, — поклялась Габрия. — Наш враг умрет.

По привычке подняв руку, чтобы поправить выбившуюся прядь, она вдруг коснулась коротких, грубо остриженных волос. Девушка тяжело вздохнула, вспомнив ту боль, которую она испытала, когда она обрезала свои косы и сожгла их вместе с телами четырех погибших братьев, среди которых был и ее близнец, Габрэн. Мальчики всегда гордились ее длинными густыми волосами, но она, не раздумывая, положила их на алтарь скорби, взяв взамен личность брата-близнеца. Сейчас его одежды покрывали девичье тело, его оружие держала она в руке. Отныне не существовало девушки Габрии — ради своего спасения она приняла облик юноши, Габрэна.