Тусклый желтоватый свет бил в глаза, у самого лица прыгали зеленые и красные квадраты, рот был полон кислой томительной слюны, в ушах оглушительно гудело. Что-то холодное и твердое больно ударило по запястью, он застонал, вскинул голову, увидел наклонившегося над ним человека, его светлые волосы, голубые глаза. Глаза глядели напряженно и озабоченно. Человек что-то говорил. Быстро, успокоительно, непонятно. И он напряг все силы, чтобы понять, и не понял. И выстонал в ответ всю эту давящую тяжесть, головокружение и бессилие.
— Ничего, ничего, — бормотал человек. — Сейчас, сейчас. Сейчас полегчает. Обхвати меня за шею. Погоди, вот так.
Его крепко обняли, стало еще тяжелее, голова бессильно откинулась и легла на что-то живое и твердое, зеленые и красные квадраты стремительно наискось провалились, распахнулся огромный черный прямоугольник, надвинулся, поглотил. И стал светлым. Позади. Его на что-то положили. Навзничь. Коробка. Они были в коробке. Вдвоем. Он и тот человек. Стенки и крышка коробки то стремглав кидались на него, то отпрыгивали в бесконечную даль. В одну из стенок ломился свет. Свет бушевал за стенкой, давил на нее. Стенка прогибалась, не выдерживала, и свет обильно сочился внутрь. Солнечный свет, Сол-неч-ный. Он это понял, и стало чуть-чуть легче.
Быстрые острые уколы в бедра, в бок, в ключицы. Акупунктура. Он вспомнил это слово — «а-ку-пунк-ту-ра». Плотная глухая перепонка в голове туго натянулась — бумм! — лопнула, и посыпались, сминая друг друга, слова, картины, запахи. Пришла память. Темная густая вода шумно вытекла из тела, освободила одеревеневшие мускулы. Он моргнул — и моргнулось. Он с удовольствием медленно закрыл глаза, потом открыл. Вокруг теснилось множество непонятных предметов. Он выбрал взглядом один из них, длинный, блестящий, полупрозрачный. Рука поднялась удивительно легко, палец указал на предмет.
— Что это?
— Лежи. Тихо лежи. Спи.
Спать? Да, спать. Спать — это хорошо. Он согласился спать. Весь. С восторгом. Только повернуться бы на правый бок.
И он повернулся на правый бок. Не разом, а по частям. Мускул за мускулом. Подтянул колени. Что-то теплое и легкое укрыло его, и он заскользил в сон послушной легкой лодочкой…
Он проснулся от долгой душной тишины. Близко-близко над ним висел белый шершавый потолок. Стены тоже были близко-близко. Они сжимали его со всех сторон. И между ним и стенами толпились непонятные неуклюжие вещи, вдавливаясь в тело ненужными острыми углами. Особенно больно и неудобно давило сзади, чуть выше поясницы. Он с трудом повернулся и увидел низкую четвероногую подставку с плоским верхом. Она подавала ему ломкий белый прямоугольник с надписью: «Ухожу. Успеха. Шлем».
