Авиация и космонавтика 2005 08

Более года но страницах нашего журнала публиковалась серия статей, посвященных 90-летию Дальней Авиации России, в которых рассказывалось как о самолетах, состоявших но вооружении ДА, так и об авиационных подразделениях, их истории и боевом пути.

Однако в тех публикациях очень мало было сказано об авиационном вооружении и, в первую очередь, о крылатых ракетах – главном оружии самолетов Дальней Авиации.

Следующий номер нашего журнала мы планируем полностью посвятить этой теме – рассказать об авиационных крылатых ракетах, составляющих основу ударной мощи наших дальних бомбардировщиков.

Но перед этим предлагаем вашему вниманию небольшой экскурс в историю – рассказ о том, как послевоенные годы в нашей стране создавались первые авиационные крылатые ракеты, или как их тогда называли – самолеты- снаряды.

В.Марковский, К.Перов

Чертежи И.Приходченко Фото из архивов авторов, Е.Арсеньева и О.Подкладова

По окончании Второй мировой войны расстановка сил в мире складывалась для Советского Союза не лучшим образом: вчерашние союзнические отношения со странами Запада сменились конфронтацией, принявшей еще более угрожающий характер с началом ядерной эры. Противник поначалу обладал значительным превосходством в ядерных средствах поражения, а главное – в средствах их доставки, располагая внушительными силами стратегической авиации. СССР, как и в первые годы существования, оказался в кольце военных баз и недружественных государств. Соперники, к тому же, располагали мощными морскими силами, что осложняло и без того непростое положение – мобильные ударные группировки флота, опиравшиеся на мощь авианосцев и крупных артиллерийских кораблей, позволяли осуществить морскую блокаду, нарушить сообщение и держать под угрозой все прибрежные районы. Угроза была прямой и явной – флоты США и Англии располагали тогда 200 авианосцами и 40 линкорами, сотнями крейсеров и эсминцев, противопоставить которым советскому ВМФ было практически нечего – из войны он вышел существенно ослабленным, и надеяться на быстрое «наращивание мускулов» в обозримом будущем не приходилось.

Авиация также не располагала ни должными силами, ни средствами борьбы с армадами потенциального противника, лишь ожидая поступления реактивных машин и нового вооружения. Поражать корабли противника даже новейшим тяжелым бомбардировщикам предстояло бомбами крупных калибров, фугасными и бронебойными в 3000, 5000, 6000 и 9000 кг, специально предназначенными для этой цели (именно в расчете на удары по крупным надводным кораблям класса авианосцев, линкоров и крейсеров оценивалась эффективность этих мощнейших боеприпасов, принятых на вооружение в 1946 и 1950 гг.). Корабль, как защищенная и трудно уязвимая цель, к тому же подвижная, требовал «адресного воздействия» с точным попаданием и высокой разрушительной мощью средства поражения. Бомбы этого обеспечить не могли – при бомбометании даже со средних высот в 4-6 км, по условиям безопасности от зенитного огня, рассевание составляло порядка 200- 300 м, и вероятность поражения авианосца одиночной «девятитонкой» не превышала 0,05, а пятитонной бомбой – 0,027 (другими словами, для уничтожения корабля требовалось послать на цель от 20 до 50 тяжелых бомбардировщиков). Очевидно, что атака подобным оружием корабельных группировок, обладавших сильной ПВО и прикрываемых истребителями с авианосцев, стала бы воистину последним парадом даже для новейших самолетов. Отставание в противостоянии морских сил требовало качественно нового решения, которое сегодня было бы наречено «асимметричным ответом».