— Мама, я видел его! Этот знак! Я видел эти проклятые родинки!
— Где ты их видел?
— На Майином животе, вокруг пупка. Что они означают?
— Не сейчас, Трент. Для объяснений пока не пришло время. Потерпи немного, скоро сам все поймешь.
— Но я должен знать! Мама, я хочу знать это сейчас!
— Если бы ты вел себя иначе с Кайлом, он бы тебе все объяснил. Я считаю, ты должен рассказать ему о Майе и ее родинках.
— Ну уж нет. Я не отдам ему Майю!
— Трент, отнесись к моим словам серьезно. Поверь мне, есть вещи, с которыми нельзя шутить.
Сидя на диване в спальне Майи, Меган старалась утешить рыдающую дочь.
Пережитый Майей ночной кошмар породил в ней безграничное чувство тревоги, и оно никак ее не отпускало.
— Все уже позади, сокровище мое. Все закончилось. Я здесь, с тобой. Я тебя больше никогда не оставлю, мой маленький цветок лотоса. Ты помнишь, как называл тебя папа?
Меган Фокс гладила волосы дочери, уткнувшейся головой в ее колени. Рыдания сотрясали худенькое тело девочки. Казалось, Майе не удается изгнать видение того, кто пытался убить ее минувшей ночью.
Меган с нежностью перебирала длинные черные волосы дочери, вздрагивающей при каждом всхлипывании, — слезы пропитали собой весь черно-белый жилет, украшенный десятком молний, заклепок, булавок и цепочек.
«Слишком рано душа и жизнь Майи подверглись столь жестоким испытаниям», — думала Меган, остро ощущая угрызения совести и пылкую любовь к дочери. И еще сильнее ненавидела она этого мерзавца Майкла Гейси, убийцу своего мужа Дэвида, теперь попытавшегося отнять у нее еще и дочь.
«Я не психопат-шизофреник-параноик, идиотка от психологии!
Я — Избранный.
И час близится.
И знаешь, что я скажу тебе, высокомерная Меган?
Я, пожалуй, заберу твою дочь.
Чтобы проучить тебя, засранка».
Меган никак не удавалось вычеркнуть из своего измученного сознания воспоминание о последнем страшном письме, которое прислал ей киллер. И о том, как по прочтении его она едва не задохнулась от ужаса, осознав, что Гейси идет убивать ее маленький цветок лотоса.
Все случилось почти внезапно. Слишком поздно до нее дошло, что угрозы этого психопата на самом деле касались ее дочери. Слишком поздно она поняла, что Гейси играл с ней как кошка с мышкой, что необузданный бред убийцы ее мужа реален, что этот псих уже приступил к реализации своего безумного плана. И что она в этом плане занимает место избранной жертвы: чтобы окончательно растоптать ее, убийца решил ударить по самому больному месту, по самому дорогому, что у нее оставалось после смерти Дэвида.
