Закат догорал над темными верхушками елей, алые отблески на стенах замка медленно угасали. Стоя на балконе, Ригела смотрела туда, где малиновое солнце только что кануло за край земли. Вот и прошел еще один день. Сколько минуло их — похожих, словно листья на деревьях. Ригела так и представляла себе: каждое дерево — это прошедший год. Восемнадцать деревьев было в ее юном саду.
Зябко поежившись, Ригела плотнее закуталась в накидку. Не любила она это долгое время между зимними заморозками и теплыми летними днями. Влажные порывистые ветры не приносили обещанного тепла. Стены в замке покрывались сыростью, на выцветших гобеленах появлялись сизые пятна плесени. В такие дни Ригела чувствовала нездоровую тяжесть в груди, и ее снова начинал изводить мучительный кашель. Отец кормил ее какими-то порошками, неприятно пахнущими и горькими на вкус. Но лекарство приносило облегчение ненадолго, и лишь летнее солнце отгоняло точившее юное тело болезнь.
Но даже в те дни, когда Ригела чувствовала себя неважно, она выходила на балкон проводить уходящий день. Это было для нее больше, чем ритуал. Почему-то в краткое время прощания солнца с землей ее охватывали странные, непривычные чувства. Будто душа ее — в этих просторах, раскинувшихся далеко внизу; будто бы она, Ригела, неутомимой всадницей в легких одеждах мчится среди холмов; ветер обнимает ее разгоряченное тело, яростно и весело бьет в лицо, и ей самой яростно и весело. И в такие минуты ей казалось, что она действительно живет, и в глубине ее существа словно разгоралось буйное, неукротимое пламя. Но день проходил и пламя угасало, сжатое сырыми стенами ветшающего замка. Жизнь снова уступала существованию.
Медленно сгущались сумерки. Ригела бросила последний взгляд на дорогу — не заглянет ли в замок случайный гость? Но даже случайные гости были редкостью в замке Ролана Иларского.
Альдир легонько потянул поводья, придерживая коня. Вот уже и показались суровые башни герцогского замка, темными силуэтами плывущие в закатном небе над остроконечными верхушками елей. Так что попадет он в цитадель Илар прямо к ужину. Если, конечно, хозяин примет его. Говорят, не жалует сингильдийцев герцог Ролан. Это он-то, кровный брат Илмора Лангаэллорского!
А ведь в науках умудрен герцог Ролан не меньше своего старшего брата, и благородства ему не занимать. Но, видно, повредился умом после смерти супруги своей Гельды, и теперь вовсе не покидает пределов Иларского замка. Ходят слухи, что пытается он создать Зеркало Всевидения, чтобы прозреть в Сады Благословения за грань мира, к ушедшей своей супруге.
