Утром первого августа
его поднял с постели телефонный звонок. Он подумал, что еще очень рано, часов шесть утра, потому что город за окном окутан предрассветной дымкой. Но потом почувствовал запах гари и вспомнил, что забыл закрыть на ночь форточку. А стоило бы это сделать: по всей области и за ее пределами горели торфяники, ветер относил дым на столицу, и казалось, что вокруг нее разложен гигантский костер. Люди задыхались в дыму, серый купол неба напоминал опрокинутый котел, по закопченному дну которого лениво скребли крыльями одуревшие от гари птицы.
В Москве такого жаркого и сухого лета не помнили уже давно. Телефонный звонок потрескивал, словно оголенный искрящий провод под высоким напряжением.
— Да.
Не удержался он и протяжно зевнул.
— Владимир Иосифович беспокоит.
Полное ощущение, что, стоя под душем, он отвернул одним движением до отказа кран с холодной водой и моментально проснулся.
— Я слушаю. Извините, только что проснулся. С трудом соображаю.
— Только что проснулся?! Значит, я могу сделать вывод, что дела твои идут хорошо. Если человек спит сном младенца до десяти часов утра, то у него все в полном порядке.
— Десять часов у… о черт!!! Я просто поздно вчера лег, — начал говорить он уже тоном просителя. Каждое слово собеседника щелкало в трубке, словно цифры на счетчике у таксиста, увеличивая плату за проезд. Жизнь — дорогое удовольствие, особенно если любишь гнать на высокой скорости.
— Значит, опять девочки, — недовольным тоном произнес Владимир Иосифович. — Девочки, рестораны. Все романы крутишь. А долг когда собираешься отдавать?
— Скоро.
— Скоро — это не ответ. Ты просил кредит, я тебе дал. Под твое честное слово, без имущественного залога. Что с тебя взять? Квартиры нет, машина твоя гроши стоит. Если бы не Вера за тебя просила…
— Да-да, я знаю.
— Старших перебивать невежливо. Когда откроется твое Интернет-кафе?
— Скоро.
— Где партия компьютеров, что ты забрал на позапрошлой неделе?
— На месте.
— То есть ты уже и помещение арендовал, и столы поставил?
— Да-да.
— И на этих столах стоят компьютеры. Так?
— Так.
— Так почему я не могу на все это посмотреть?
— Там еще ремонт не закончен.
— Ничего, меня не смущают нештукатуреные стены. И даже если там полов нет. — В голосе собеседника послышалась ирония.
— Полы есть.
— Так когда?
— Скоро.
— До пятнадцатого числа этого месяца ты либо отдашь мне все до последней копейки, либо откроешься. И будешь отдавать процент с выручки.
— Да-да.
— Никита, давай по-хорошему. Не подводи Веру.
— Я все понял.
— Тогда ложись, досыпай. — И опять ирония в голосе. А подтекст такой: нет тебе веры. Той самой, с маленькой буквы.
