Доска сава висела в воздухе, словно мост.
По одну его сторону лежали Ямы Паутины Демонов, широкая равнина выжженных скал под фиолетово-чёрным небом. Огромный чёрный паук с красными глазами возвышался над этим пейзажем: богиня Лолс, в одном из своих восьми воплощений. Липкие белые нити тянулись от её тела до разных мест в её владениях. Паутина вилась зигзагами между шпилями чёрных скал, обращённых к небу, и заполняла множество трещин, которыми была испещрена земля вокруг. Крошечные выпуклости пульсировали в полых нитях — смертные и иные существа, поклонявшиеся Паучьей Королеве, что нашли путь в её владения, либо умерев, либо придя сюда намеренно. Приглушённые крики и стоны раздавались изнутри, просачиваясь в серный воздух.
С другой стороны доски простирался лес — владения Эйлистри. Ветер проносил шёпот песни сквозь высокие деревья, шелестя ветвями, тяжёлыми от лунных камней. Половина фруктоподобных шаров сохранила свою первоначальную окраску — молочно-белую с искрами мерцающего голубого. Остальная часть была чёрного, как тень, цвета, впитывающего лунный свет, заливающий лес. Плоды источали сладкий аромат.
Под ветвями стояла сама богиня — высокая, гибкая фигура с угольно чёрной кожей и светлыми, как луна, волосами, достающими ей до лодыжек. Когда-то она гордо ходила по своим владениям нагой, но теперь богиня облачилась в свободную чёрную рубашку и штаны, которые скрывали её женские округлости. Маска — чёрная, но отсвечивающая лунным светом, стоило пошевелиться или вздохнуть — скрывала лицо, оставляя видимыми только глаза.
Два меча Эйлистри висели на бёдрах, держась при помощи магии песни. Пока богиня рассматривала доску сава, она поигрывала кинжалом ассасина, рассеянно вращая его на удавке.
Что-то заметив, она напряглась.
— Что это, Лолс? Ещё один твой отвлекающий манёвр?
Паучья Королева прекратила плести сети, оторвала своё брюхо от липких нитей, и придвинулась ближе. Слабые вопли полились из оборванных нитей паучьего шёлка, трепещущего по её следу. Богиня опустила голову и коснулась лапами доски.
— Я не вижу ничего неуместного.
Эйлистри подкинула кинжал и поймала его за рукоять. Она направила оружие на доску сава.
— Там.
— Ах, это, — паучья пасть Лолс растянулся в улыбке.
На доске стояли сотни тысяч игровых фигур. Рабы, Жрицы, Маги и Воины стояли поодиночке или группами на линиях, расходящихся от Домов играющих. На том месте, куда указала Эйлистри, и которое было расположено тревожно близко к сердцу её Дома, доска стала зыбкой. Одна из её фигурок Жрицы медленно погружалась в это пятно. Она увязла уже по лодыжки.
