…Песчинка влетела в глаз, или камушек попал в обувь…
День был один. Один одинёшенек — хотя стоил четырёх Четверых… Впрочем, нет, не стоил. Ему ли размениваться на другие, сколько бы их ни было? Ему ли — бесконечному и неестественному, словно равнодушная ухмылка.
День топорщился, ершился, вот только со мной поделать ничего не мог: я уничтожал его со знанием дела.
Он и не был днём, разве что походил на него несколькими неважными приметами. Просто-напросто — лунный огрызок уступил место чему-то, название чего я не хотел вспоминать. Музыка разливалась, словно не по-дневному густые красные чернила из треснувшей чёрной чернильницы. И этими красно-чёрными чернилами повсюду была выведена перечёркнутая, словно несбывшаяся надежда, натвердо сбитая, неряшливая буква.
Все эти услужливо похожие одна на другую буквы являлись мне по обочинам чуждой сегодня дороги, и из каждой деревяшки торчали необструганные, незалеченные занозы… Горбатые, одеревеневшие, потерявшие смысл, поспешно перечёркнутые согласные буквы.
Дорога забыла о своих завитушках, она стала походить на бесконечно искусанную ученическую ручку, обмакнутую в обуглившуюся чернильницу. Дорога подслеповато вела куда-то назад, мимо переставшего быть знакомым озера, и было непонятно, куда и от чего она меня или всех нас уводит, да и страшновато было узнавать — ведь вдруг узнаешь…
Невидимый фотоаппарат неслышно щёлкал — один моментальный снимок сменял другой, каждый из них раздражающе не подходил и не соответствовал ничему в прошлом, и тогда он снова щёлкал — такой же неподходящий и абсурдный.
Неподходящие снимки… На них не было движения, они напоминали воду, когда-то бывшую питьевой, но, застоявшись, превратившуюся во что-то ни на что не годное и своей негодностью отталкивающее и притягивающее.
Двуцветный день, не имеющий смысла.
— Можно мне уйти вместе с вами? — спросил кто-то моего друга … кажется, я.
— Я останусь, — ответил он. — И ты, пожалуйста, тоже. Тебе необходимо остаться и пройти эту чёрно-красную дорогу вон до того, невидимого ниоткуда места. Иначе, не увидев, ты это место чего доброго и не вспомнишь. А оно — пойми и запомни — незабываемо.
