Стеклянный суп

Хейден опять вляпался. Ха, вот так сюрприз! Поновее ничего не придумал? Да ему всё нипочем — вот если бы все боевики ИРА открыли на него охоту, бывшая жена натравила свору адвокатов с требованиями алиментов или бешеная собака укусила за член, тогда бы он, может быть, обнаружил, что у него вообще есть пульс.

Стоило ему в то утро открыть глаза, как его сознанием овладела одна мысль: нечем платить по счетам, которыми завален письменный стол. Машина умирает от трех разных видов автомобильного рака одновременно. А тут еще обзорная экскурсия эта, причем пахать на сей раз придется как надо, не то с работы вышибут.

Раньше, когда Хейдена увольняли с работы, он не волновался, потому что сразу подворачивалась какая-нибудь другая. Но эта была последней, словно пара носков в ящике комода. Так что либо надевай дырявые, либо ходи босиком, а это еще хуже.

Вздохнув, он отбросил тонкое лиловое одеяло, которое купил на распродаже в китайском магазине после того, как от него ушла жена, забрав с собой все, включая одеяла. И правильно сделала, что ушла, ведь он был настоящей собакой во всем, кроме верности. Нет, так не годится. Назвать Хейдена собакой — значит оскорбить все семейство псовых. Скорее, он был хорек или крыса; зараза ходячая, вот кто он был такой. Саймон Хейден был человек неприятный, хотя и очень красивый.

Его лицо сбило с толку не только бессчетное множество доверчивых женщин, но и бывших друзей, продавцов подержанных машин, шедших ему на уступки там, где вовсе не надо было, и бывших начальников, сперва гордившихся тем, что такой красивый парень работает на них.

Ну почему мы вечно покупаемся на смазливые мордашки? Почему мы так беззащитны перед ними? Что это — оптимизм или тупость? Может, все дело в надежде — увидел человек красивое лицо и думает, что раз оно существует, то в мире все в порядке.

Ага.

Раньше Хейден любил повторять, что женщины хотят трахаться не с ним, а с его лицом, и был прав. Но это было в прошлом. Теперь желающих трахаться с любой частью его анатомии почти не осталось. Ну конечно, и сейчас еще случалось, что какая-нибудь бабенка, перебрав в баре, видела перед собой двух Хейденов сразу и принимала его за кинозвезду, чье имя выпало у нее из памяти. Но это бывало редко. Теперь он обычно пил в одиночку и в одиночку уходил домой. Ограниченный самовлюбленный красавец средних лет с увядающим лицом и пустым банковским счетом, показывающий туристам город, который давно перестал быть его другом.

Почему именно экскурсии? Потому что на этой работе один раз выучил текст, и можно больше ни о чем не думать. Да и туристы, которых он водил, слушали его, разинув рты. На Хейдена их благодарность действовала безотказно. У него всегда было такое чувство, как будто он дарит им свой город, а не просто показывает его примечательные места.