Уличный кабачок. Подрагивает бело-матовый свет ацетиленового фонаря в смятом колпачке. На обоях изображены совершенно одинаковые корабли с огромными флагами. Они взрезают носами голубые воды. За дверью, которая часто раскрывается, впуская посетителей, и за большими окнами, украшенными плющом, идут прохожие в шубах и девушки в платочках — под голубым вечерним снегом. За прилавком, на котором водружена бочка с гномом и надписью «Кружка-бокал», — двое совершенно похожих друг на друга: оба с коками и проборами, в зеленых фартуках; только у хозяина усы вниз, а у брата его, полового, усы вверх. У одного окна, за столиком, сидит пьяный старик — вылитый Верлэн, у другого — безусый бледный человек — вылитый Гауптман. Несколько пьяных компаний.
Разговор в одной компании.
Один. Купил я эту шубу за двадцать пять рублей. А тебе, Сашка, меньше тридцати ни за что не уступлю.
Другой(убедительно и с обидой): Да врешь ты!.. Да вот поди ж ты… Я тебе…
Третий усатый(кричит). Молчать! Не ругаться! Еще бутылочку, любезный.
Половой подбегает. Слышно, как булькает пиво. Молчание. Одинокий посетитель поднимается из угла и неверной походкой идет к прилавку. Начинает шарить в блестящей посудине с вареными раками.
Хозяин. Позвольте, господин. Так нельзя. Вы у нас всех раков руками переберете. Никто кушать не станет.
Посетитель, мыча, отходит.
Разговор в другой компании.
Семинарист. И танцовала она, милый друг ты мой, скажу я тебе, как небесное создание. Просто взял бы ее за белые ручки и прямо в губки, скажу тебе, поцеловал…
Собутыльник(визгливо хохочет): Эка, эка, Васинька-то наш, размечтался, заалел, как маков цвет! А что она тебе за любовь-то? За любовь-то что?.. А?..
Все визгливо хохочут.
Семинарист(совсем красный): И, милый друг ты мой, скажу тебе, нехорошо смеяться. Так бы вот взял её, и унес бы от нескромных взоров, и на улице плясала бы она передо мной на белом снегу… как птица, летала бы. И откуда мои крылья взялись, — сам полетел бы за ней, над белыми снегами…
Все хохочут.
Второй собутыльник. Ты, Васька, смотри, того, по первопутку-то не очень полетишь…
Первый собутыльник. Тебе бы по морозцу-то легче, а то с твоей милой как раз в грязь угодишь…
Второй собутыльник. Мечтатель.
Семинарист(совсем осоловел): Эх, милые други, в семинарии не учась, скажу я вам, вы нежных чувств не понимаете. А впрочем, еще бы пивца…
Верлэн(бормочет громко сам с собою): Каждому свое. Каждому свое…
Гауптман делает выразительные знаки половому. Входят
![Вестсайдская история [=История западной окраины] - Стивен Сондхайм](/uploads/books/images/f8/f8f75e23ee9f12dc9c2ce105aa4235c10e5b7657.jpg)
