* * *
1
Я - Черный Пьеро без гитары,
Не любящий рампы и сцен,
Чьи руки мудры, но не стары,
В синеющей россыпи вен.
И чуть удивление брезжит,
Хоть видел такое несчет,
Когда их зачем-нибудь режут -
Пронзительно-ало течет.
Течет торопливо, как время,
И, чуть на морозе дымясь,
Густеет кровавое семя,
Впитав первородную грязь.
Меж желтых клыков, повторяя
Цвет яростный - бешеный зырк,
Слюну торопливо роняя,
Залижет шакалий язык.
В подпалинах рыжих подбрюшье,
Прижал облезающий хвост,
Излей мне, шакал, свою душу,
Прерви на минуту свой тост.
Что, брат, тяжело быть не средним?
Ведь им не понять ту охоть,
Когда рвешь в куски не последним
Живую горячую плоть.
Когда не последний за самкой,
В жару - на речной водопой,
Ни с кем не боясь перебранки
Издать торжествующий вой.
2
Я - Черный Пьеро без гитары,
Проездом в провинции день,
И кассу, как-будто татары,
Штурмует, галдя, дребедень.
Не любящий рампу и сцену
Я выйду под тысячу глаз,
Хвала вам, мне знающим цену,
Меня развлечете сейчас.
Лизать мою кровь - вот желанье
Собранья мужчин, геев, дам.
И, видя такое старанье,
Я зааплодирую вам!
* * *
На свою смерть
Молись!
Если ты еще можешь молиться,
Но есть ли резон головой об пол биться
И, призывая безгласных богов,
Сметая препятствия все и преграды,
Мечтая за наглость иметь лишь награды,
Ломая отростки зеленых рогов,
Веселиться...
А снится...
А снится лишь с розовым счастье
И имя глухое... то Света... то Настя..
То черной, то белой, то с рыжинкой масти.
А это ли счастье?
Молись!
Друг, молись Христу-Иегове,
Молись за Отца и за Сына молись,
С глазами, залитыми потом и кровью,
В загаженном храме...
Молись!
Или ввысь глядя
Сквозь туман и обман,
О сером галдя,
Позабыв про боль ран,
За грош продавая безгрешности сан...
Течет в твоей ванной испорченный кран...
Молись'
И простится тебе и ему,
И грешника встретят в каком-то дому.
Раскается он в откровении винном,
Веревка простит все в лесочке осинном,
И примет в объятья аллах
Или Будда... На свете нет худа,
А жизнь - это блюдо,
Которого нету вкусней
И кислей,
И с каждым глотком становлюсь я взрослей.
Молись за меня,
Не вернусь ниоткуда,
Ухожу в никуда,
Молись!
Молись. Молись...
* * *
Вскрыл грудную клетку
И смотрю я в душу:
Каждый грех мой метил,
Как овечьи уши.
И чернила сердце
Каждая скабрезность,
Белизну младенца
Окропила мерзость.
Цвет смотрю упорно:
Зебра - уголь с мелом.
Белое на черном?
Черное на белом?
* * *
В эту безлунную ночь жгут письма,
Освещая бледные лица и бесплотные тени,
И бог Рама Кришна,
В мерцании блицев, наблюдает наше падение
И то, как мордастая шлюха
Жалуется, что ее все пытаются трахнуть.
