МАСТЕР ПЕНИЯ ПЛАСИДО ДОМИНГО
Не так давно фирма «Мелодия» выпустила пластинку с записью вагнеровских «Нюрнбергских мейстерзингеров»*, осуществленной в ФРГ. Мне представляется символичной встреча в этой работе двух певцов — Дитриха Фишера-Дискау, короля немецкой оперной школы, и автора этой книги Пласидо Доминго, который не только своими поклонниками, но и многими солидными критиками поставлен в один ряд с великими вокалистами XX века Энрико Карузо и Марией Каллас. Что же заставляет выделить в общем блистательном ряду исполнителей оперы Вагнера эту пару — немецкий баритон и испанский тенор?
Вслушаемся в диалог двух певцов — но не с чисто вокальной точки зрения, вслушаемся в диалог школ и даже культурологических полей. Опытный дирижер Ойген Иохум недаром пригласил на роль Вальтера фон Штольцинга Пласидо Доминго, который никогда не исполнял эту партию на сцене и, похоже, никогда и не будет петь ее вновь. Внедрив в слаженный ансамбль немецких певцов Пласидо Доминго с его нескрываемо итальянской манерой пения, с его, по определению одного из критиков, «немецким языком, окрашенным в испанские тона», Иохум расширил рамки вагнеровского сочинения, дал повод для разговора о нынешних «мейстерзингерах», мастерах оперного пения, опирающихся на разные музыкальные традиции.
В диалоге героев оперы Вальтера и Ганса Сакса Доминго словно поставлен перед необходимостью защищать честь взрастившей его итальянской школы. Голос Фишера-Дискау будто бы исследует природу дарования не только новоявленного поэта Вальтера, но и прославленного на весь мир тенора-премьера Доминго. И без труда выявляет ее: свободно льющийся голос захватывает эмоциональным напором, раскованной открытостью чувства, своей упругой силой он сметает на пути к сердцу искушенного Ганса Сакса (и утонченно-мягкого Фишера-Дискау) все преграды.
* Запись 1976 года. Фирма «Мелодия» по лицензии фирмы «Поли-Дор», ФРГ, 1986.
Мастер — Фишер-Дискау подробно рассказывает о законах, формальных приемах и косных привычках искусства «мейстерзанга» с такой психологически нюансированной тонкостью, что каждое слово, каждый звук словно напрямую замкнуты на мельчайший поворот душевного тока. А рядом Мастер — Доминго мощью темперамента и эманацией воли убеждает в торжестве любви и жизни. Здесь, по лукавому умыслу дирижера, даны нам типы певцов двух разных школ — немецкой и итальянской — в их высшем проявлении. Не для того, чтобы мы выбрали одного из них, а для того, чтобы поняли, что обе эти школы есть часть великой оперной традиции Западной Европы.
