Прокатившаяся по Империи война, как водится, оставила после себя заваленные гниющими трупами поля, ограбленные города, сожженные дотла села. Больше года понадобилось имперским войскам, чтобы одолеть сопротивление мятежных князей. Наконец в замке маркграфа Георга Справедливого между императором и побежденными вождями восставших был подписан мирный договор. Цену за него бунтовщикам пришлось заплатить немалую. Юный герцог Цатля и старый барон фон Типп лишились голов, от владений других имперской короне прирезали изрядный кус, счастливчики отделались деньгами.
Не успела жизнь войти в мирное русло, как в разоренных войной южных курфюрствах начался мор. За месяц зараза охватила их и поползла по незатронутым смутой княжествам. Ужасная болезнь не щадила никого. Богатый торговец и простой подмастерье с одинаковой легкостью становились ее жертвами. Города и замки, выдержавшие не одну осаду, превращались в ловушки для тысяч людей, как только в них появлялись первые заболевшие. Большинство бюргеров вскоре покинули свои дома, надеясь укрыться от морового поветрия в лесах. Крестьяне, не страшась наказания, резали господскую скотину и целыми селами, набив котомки парным мясом, бежали куда глаза глядят. Наступило время отчаяния, когда люди попросту боялись приближаться друг к другу. Мужчины бросали семьи, матери оставляли в дороге детей, лишь заподозрив у них жар.
Все лето и осень продолжалась страшная эпидемия, унесшая в могилу больше человеческих жизней, чем предшествующее кровопролитие. Обезлюдели целые провинции, а в некоторых замках владетельных сеньоров не осталось никого, кроме разложившихся трупов. Но любому испытанию приходит конец, и Господь, смилостивившись, послал облегчение людям. С приближением зимы буревой ветер, раздувая в опустевших городах очистительные пожары, сдул, в конце концов, моровую заразу с земель Империи в море. В портовом Дамбурге потом долго ходили рассказы про огромную черную змею, со злобным шипением обрушившуюся со Смотрового утеса и сгинувшую среди штормовых волн.
С прекращением мора прятавшиеся по медвежьим углам люди, подгоняемые наступившими морозами, потянулись в родные места. Толпы отощавших, завшивленных горожан в прокопченной у лесных костров одежде устало брели по занесенным снегом дорогам. Морозы крепчали день ото дня, и, после ночевок под открытым небом, в полях нередко оставалось немало замерзших, так и не добравшихся домой бюргеров.
Большинство крестьянских селений в тот год истребили случайные пожары, и вернувшиеся беглецы нередко заставали на месте своих халуп пепелища. Но делать было нечего и люди принимались рыть землянки, в которых предстояло провести суровую зиму. Уцелевшие в мор дворяне отсиживались с челядью в замках, лишь изредка выезжая поохотиться.
