Элисса проснулась от резкой боли в локте. Во сне она раскинула руки и сильно ударилась обо что-то твердое. Стон сорвался с губ, но она тут же зажала рот обеими руками.
Что, если он услышал?
Элисса заморгала, пытаясь отогнать пелену сна.
Было темно, очень темно, только светлая полоска пробивалась под дверцу кладовки, в которой она пряталась. Надо же! Умудрилась с такой легкостью уснуть! Усталость оказалась столь велика, что взяла верх над страхом.
Полоска света под дверцей!
Значит, уже совсем рассвело. Где-то около полуночи она пробралась в заброшенный особняк д’Амура через плохо заколоченное окно. Вряд ли этот тип, что преследовал ее, видел, как она забралась в дом, но на всякий случай Элисса предпочла спрятаться в кладовке под лестницей. Она едва осмеливалась дышать в течение последующих четырех часов, пока ею окончательно не завладел сон.
Все тело болело и ныло. Было очень холодно. Конечно, для декабря это обычная погода, но ведь Элисса не очень-то привыкла спать в кладовках заброшенных и к тому же неотапливаемых особняков. С большим усилием она поднесла онемевшую руку с часами к полоске света. Семь утра! Невероятно…
Что за отвратительный способ так встречать свой день рождения! Сначала у нее спустило колесо, затем по дороге домой она заметила движение в кустах. Мужчина. Огромный мужчина. Что-то поблескивало в мягком свете полной луны. Часы? Пряжка ремня? Лезвие топора? Инстинкт самосохранения набирал обороты, особенно после того жуткого анонимного письма с угрозами, полученного на прошлой неделе. Элисса заявила в полицию, и там обещали разобраться. Но все закончилось попытками сержанта успокоить ее — дескать, скорее всего, это обыкновенный розыгрыш, и волноваться не о чем.
Не о чем! Интересно, что бы они сказали сейчас, после того как ей пришлось провести всю ночь, скорчившись в этой тесной каморке. Набрав полную грудь воздуха, она приоткрыла скрипучую дверцу и выглянула в комнату. Никого! Компанию ей могли составить только паутина, пыль да запах плесени. Сквозь застарелую грязь на сводчатых окнах сочился солнечный свет, и этот привет ясного дня за стенами укрепил ее решимость. Маньяки ведь чаще всего действуют ночью.
Ступая как можно тише, насколько это вообще возможно в доме, где все, казалось, скрипело и стонало при каждом шаге, Элисса пробиралась вверх по лестнице, вдоль темного холла. Выглянув из окна, через которое она попала в свое ночное убежище, Элисса убедилась, что никаких огромных мужчин с топорами поблизости не было. С молитвой на устах она выскользнула наружу, что было довольно непросто в узкой твидовой юбке.