К тому времени, как он выехал на объездную дорогу вокруг Бостона и повернул на север, на трассе не осталось никого. Но радио по-прежнему работало, и хотя по большей части оно ловило статический шум, время от времени раздавался чей-нибудь голос — зачастую это было неразборчивое бормотание, крики или фанатичные молитвы, но пару раз удалось поймать вполне связный выпуск новостей, в котором рассказывалось о тех невероятных вещах, что происходили вдоль побережий всего мира: о поднимающихся из глубин горах плоти высотою в несколько миль и приливных волнах и цунами, за считанные минуты смывающих с лица Земли крупные города. Нью-Йорк, Филадельфия, Балтимор и Вашингтон перестали существовать. Небо над головой казалось затянутым тучами, но он чувствовал в воздухе запах нефти и дыма и знал, что это горит Бостон.
Север. Вообще-то ему некуда было ехать, но он продолжал двигаться на север, и все из-за электронного письма, полученного в последнее мгновение:
Эрик — Почему бы тебе не навестить меня? Это время ничем не хуже любого другого. Ктулху фтагн, старый друг.
— Роберт Тиллингаст
Последний раз он виделся с Робертом Тиллингастом еще в колледже, почти тридцать лет назад, но Тиллингаст прав: это время ничем не хуже любого другого, потому что для Эрика Шоу время — как и вся его жизнь — закончилось в тот день, когда его жена и две дочери отправились в Нью-Йорк на шоу и оказались там в тот самый момент, когда уродливая бесформенная тварь, состоящая, казалось, из смятых в один ком дюжин голубых китов и добавленных к ним для ровного счета нескольких гигантских кальмаров, восстала из Гудзона и поползла по Бродвею, размахивая щупальцами, как плетьми, и снося здания, и так до тех пор, пока вся нижняя и средняя часть Манхэттена не стала похожей на «один громадный пирокластический поток» — так сказал корреспондент какой-то газеты, который с вертолета снимал все происходящее, прежде чем что-то вдруг схватило его и унесло прочь, как муху, попавшуюся на язык лягушке.
На покинутой всеми стоянке у трассы I-95 в Коннектикуте, в помещении «Макдональдса», где ему удалось перекусить холодным гамбургером, он включил лаптоп, зашел в Интернет и снова увидел эти кадры.
Тогда сеть еще работала, как ни странно. Но это было много часов назад. Теперь она тоже перестала существовать. В изменчивом мире несколько часов — это вечность. Но ему не нужна сеть со всеми ее безумными предположениями о природе и причинах всемирной катастрофы, положившей конец правлению человечества на Земле. Он и без того их знает. И Роберт Тиллингаст знает. Это их секрет.
