Бонги бежал впереди. Вдруг он нелепо взмахнул руками и упал. Краем глаза я успел заметить, как он пытается подняться с перекошенным от боли и отчаяния лицом. Я не мог ему помочь. За моей спиною все ближе, все отчетливей раздавались угрожающие крики плоскоголовых.
Стыдно признаться, но я малодушно обрадовался несчастью Бонги — до реки еще ох как далеко, а мы, убегающие, выиграем несколько драгоценных минут. На какое-то время Бонги задержит преследователей. Я заранее знаю, как это произойдет. Передние остановятся около Бонги и подождут отставших. Все вместе, плоскоголовые спляшут ритуальный танец, потом по знаку шамана Вру обрушат на голову несчастного дубинки…
Мы убежали утром. Мчались, не выбирая дорог, сквозь заросли папоротника и колючего кустарника, перепрыгивая через колдобины и карабкаясь по склонам оврагов, все натужнее дыша и все чаще спотыкаясь. Не повезло и Леле — он наткнулся на удава. Бедняга истошно завопил, когда мощные, пружинистые кольца грубо обхватили его, ломая слабые человеческие ребра. Мы с Ного попытались было освободить Леле от смертельных объятий, но тут, привлеченные криком, снова показались преследователи.
Мне все труднее бежать. Сердце, кажется, вот-вот лопнет. Перед глазами колышутся радужные круги, но я понимаю, что остановиться значит умереть. Впереди среди кустов маячит широкая спина Ного. Мы остались вдвоем… Вниз по склону холма бежать легче, но дальше опять заросли. А в голове одно: быстрее добраться к спасительной реке. Тяжелый, массивный, внешне неуклюжий Ного бежит легко. Если из нас двоих кто-то и обессилеет, это будет не Ного. Похоже, он не понимает, что без меня нет смысла бежать. Он не управится с плотом. Житель джунглей, он боится большой реки. Но другого пути у него нет.
Снова пошли лужи. Кончается одна, начинается другая. Мы с шумом разбрызгиваем зеленую воду. Крокодилы, шокированные нашим вторжением, не успевают сообразить, что нами можно пообедать. Пока они приходят в себя, мы уже мчимся через соседнюю лужу. Надеюсь, что наших преследователей эти твари не проворонят.
Очередная лужа оказалась достаточно глубокой, и Ного проваливается с головой. Он отчаянно барахтается в тинистой воде, брызги летят во все стороны. Мысль о крокодилах — вот они, почти рядом, — придает ему энергии. Ного успокаивается, почувствовав под ногами твердое дно. Ного очень боится крокодилов, но куда сильнее боится преследователей. Что крокодил! Хрясь — и готово, и никаких мучений. А вот когда к тебе тянутся сотни рук с растопыренными пальцами и оскаленные зубы готовы рвать тебя по кускам, это страшно. Бегущие по следам людоеды считают, что изрядно пропотевшая человечина — непревзойденное лакомство. Гурманы!
