Scanned Document

Алголь — это имя мерцающей звезды-демона, Медузы небес; прекрасной, но смертоносной для тех, кто смотрит на нее, даже для того, кто уже умирает.

О, яркие звезды ночи! Они почти стирают ясную белую боль. Тысяча звезд, сияющих в эфире; но ни единой ослепительной пришелицы. И так мало времени остается, так ма/ю времени...

И все-таки двуликая Медуза смеется из-за туч, требуя преклонения. Преклонение, Медуза или меч, клинок, острее самой смерти ?

Поднимается ветер. Ночные тучи заволакивают Вселенную. Менее возвышенная музыка, иной род смерти.

Нет звезд сегодня, любовь моя.

Нет Селены.

Часы показывали половину двенадцатого в умытый дождем июньский вечер, когда Августа де Монпелье поднялась с постели и поняла, что ее брат Гай ушел из дома. Потому что он не всегда отвечал за свои поступки и потому, что он (как и она) был чужестранцем в чужой стране, она ощутила волну страха, того знакомого страха, который поглаживал ее кожу холодными пальцами.

— Гай! — позвала она. — Гай!

В своих чердачных спальнях прислуга продолжала спать. Только ее собственный голос насмешливо зашептал ей в ответ из далеких коридоров и скудно обставленных комнат этого большого дома, стоящего так неподвижно, так тихо среди полей и лесов далеко на западе от спящей столицы.

— Гай! О! Гай! — Августа взбегала и сбегала по широким лестницам, изгибающимся полукружиями по обширному дому.

Вдруг она остановилась, вскрикнула по-иному: ей почудилось, что она кого-то увидела — привидение, глядящее на нее из теней забытой комнаты. Но тут же поняла, что привидение — это она сама, пойманная зеркалом на стене, ее лицо, маленькое и бледное под коротко остриженными рыжими волосами. Она в растерянности не отводила глаз и увидела, как шелковый пеньюар соскальзывает с ее плеч. Стянув его на груди потуже, она, задрожав, побежала дальше.

— Гай... Где ты?

Слуги, наконец разбуженные отголосками ее шагов и ее криками, теперь скатывались друг за другом со своих чердачных постелей, сжимали свечи. Заразившись ее страхом, они тоже забегали туда-сюда в трепещущих ночных рубашках, зная, что хозяин нездоров и что в подобных случаях он нуждается в помощи, как ребенок. Но Августа далеко их опередила, потому что она поднялась на крышу дома, где широкий балкон был открыт прохладе летней ночи. Здесь, когда небо было чистым, небеса простирались в бесконечность, и звезды совершали круговорот в вышине. Здесь всю ночь напролет Гай с помощью телескопа искал потерянную звезду, которую он назвал Селеной. Но не этой ночью. В эту ночь звезды были скрыты набухшими дождем тучами, и дорогие телескопы унесли вниз и осторожно уложили отдыхать там, где ночной воздух не мог им повредить.