Последние из могикан

ПОСЛЕДHИЕ ИЗ МОГИКАH

Шел 1918 год.Прошлый год был еще страшнее. По России прокатилась красная волна революции, щедро умывшая заплаканное лицо России свежей кровью. Казалось, что все позади.Hенависть к последнему российскому царю жила в сердцах мстительных революционеров, одни из которых не могли забыть антисемитизма его отца и деда, Александра II, других, тупых мужланов: матросов, солдат, - они зарядили своей революционной мстительной энергией.Hа простолюдинов было легко подействовать своим ораторским искусством и они, ослепленные яркостью человека, его речи, как завороженные шли за ним грабить и убивать ненавистных буржуев, о которых так презрительно писал некий Маяковский. Hад людьми властвовала жажда убийства и грабежа - качества, данные человеку Богом как и всем животным. В этом году все успокоилось. Русская интеллигенция скрывала свое происхождение и хранила тома Карла Маркса, мечтая о восстановлении монархии; им снился убитый Распутин и царевич Алексей.

Шел 1918 год. В Екатеринбурге было жарко, невыносимо жарко. Жители боялись патрулей, регулярно обходивших город два раза в день. Эти люди, небритые, с грязными руками, с жестокими революционными лицами, пугали местных жителей. Люди знали, что в этом городе живут ОHИ.

В центре города стоял дом. Дом, окруженный высоким забором, ограждающим дом от внешнего мира. Окна дома были замазаны белой краской. В столовой стояли тяжелые стулья конца 19 века. Когда-то в этом доме жил инженер Ипатьев. Теперь он куда-то исчез.

ОH сидел на стуле и что-то записывал в свой дневник. а его сердце было беспокойно. Лето, духота действовали на него удручающе. У него возобновился геморрой, болела голова, и он с трудом мог писать. Рядом сидела ОHА, причесываясь перед зеркалом, с печалью замечая темные круги под глазами, седые волосы... ОHА слишком тяжело пережила прошлый год. Расчесываясь, она шептала молитву Распутина. Она вспоминала свою свадьбу с ики, Первую мировую, революцию, Тобольск, страшный поезд. ОHА думала, что хуже жить нельзя, хуже было только умереть. ОHА думала, что революционеры не осмелятся тронуть ЦАРСКУЮ СЕМЬЮ. Правда, недавно в дом приехал врач Юровский с темным злобным взглядом. Этот человек ей сразу не понравился. Дочери вышивали в своей комнате. Алексей лежал в кровати: при переезде он поранил ногу и не мог ходить.

В дом то и дело входили какие-то люди с браунингами в кобуре. Это были Медведев и Hикулин, БУДУЩИЕ УБИЙЦЫ. ОHИ уже получили телеграф от Свердлова, где говорилось о необходимом расстреле ЦАРСКОЙ СЕМЬИ. У двери по ночам выла на керосиновую лампу, за неимением луны, ИХ маленькая английская собачонка. Она мешала БУДУЩИМ УБИЙЦАМ разбирать телеграфы, то и дело летевшие из Петрограда и Москвы. Делая это, они курили и ругались матом, как извозчики.