Устав от навязчивости монитора, Шарван позволил себе взглянуть в окно. Он-то знал: один такой взгляд, и на работе больше не сосредоточиться. Ведь за окном светло и весело: цвели первым цветом деревья, гуляли люди, летали воробьи. Он потянулся и снял наконец пиджак. Как всегда, взялся за отчёт сразу по возвращении, не переодевшись, в шерстяном костюме. Теперь отчёт был готов, но Шарван смотрел на него с недоверием, даже отвращением – ему не хотелось перечитывать. Ему казалось, что текст полон ошибочных формулировок, неточностей, что слова в предложениях перепутаны. Он никогда не отключал орфографический редактор и знал, что Леонида Ивановича, шефа, оформление интересует в последнюю очередь, и, тем не менее, отправляя отчёты, всегда мучился – словно его личное несовершенство крылось где-то между строк. Поэтому и перечитывал обычно через силу, как человек, подробно разглядывающий в зеркале некий свой внешний дефект, а толку не было – недоверие оставалось.
Однако сегодня, после короткого взгляда наружу, закрыл документ не просматривая, беспечно. По привычке проконтролировал, какая сеть подключена (всё равно модем DSL валялся на картоне от микроволновки, в другом углу запылённой комнаты, не мигая ни одной лампочкой), и отослал отчёт. Усмехнулся с облегчением – теперь ничего не изменить, и не его забота, что там написано.
Мокрая от пота рубашка воняла. Носки, рубашку, трусы – в стиралку. Костюм придётся отдать в чистку. Часы клацнули о фарфоровую полочку в ванной. Забыл снять очки, прежде чем открыть кран. Вода залила стёкла. Намыливая голову, Шарван обдумывал планы на вечер. Единственное по-настоящему важное дело – зайти к русалкам. Увидит Настьку. Мельком. Она самая нормальная из них, даже какое-то взаимопонимание возможно, если не показалось. Не худшая из его обязанностей, в любом случае. Но это позже, когда будет смеркаться. Девчонки такие подозрительные в последнее время стали, до сумерек категорически не выныривают.