Рассказ написан для конкурса РБЖ «Азимут». Тема — «Космос», дисквалифицирован за то, что автор не проголосовал за другие рассказы. Рассказ принимал участие в семинаре Вадима Панова на конвенте «РосКон-2007». Рассказ опубликован в антологии «Хирургическое вмешательство», Москва, Независимая литературная премия «Дебют», Гуманитарный фонд Андрея Скоча «Поколение», 2009.
— Борчес!
Борхес поморщился. Американцы всегда искажали его фамилию, пытаясь прочитать «ch», как своё родное «ч». Впрочем, он мог это простить.
— Готов! — отозвался Борхес.
— Деггет!
— Готов!
— Филлис!
— В порядке!
Филлис всегда отвечал не по уставу, с этим уже давно все смирились.
— Малкин!
— Готов!
«Интернациональный экипаж, — подумал Борхес, — американцев всё равно двое, больше всех. Хотя, в общем, хорошие ребята…»
Они вышли из комнаты в том порядке, в котором их вызывали. Борхес шёл первым и думал, что ему проще всего. Малкину плохо — никто не прикроет спину.
В следующей комнате ждал полковник Смит. Борхес раньше не верил в существование людей с такой фамилией — слишком много про них ходило анекдотов. Но Валентайн Смит был перед ним во плоти — подтянутый, с каменным взглядом и чуть искривлённым ртом.
— Господа! — торжественно сказал Смит. — Полагаю, инструкции вам уже не нужны. Вы слышали их не раз и знаете наизусть. Поэтому скажу просто: удачи вам. Вы должны сделать то, что никто не делал до вас. Вы должны вернуться, чтобы доказать, что человечество на верном пути. После меня вам предстоит последняя встреча с вашими родными. Затем — дезинфекция, контроль и — всё. Вы — на пути в будущее. Готовы?
— Так точно, — четыре голоса одновременно.
«Почему мы все говорим по-английски? Чем хуже мой родной испанский или даже русский Малкова? — думал Борхес. — Мы танцуем под чужую дудку, потому что так надо, и не замечаем этого…»
— В путь, джентльмены.
Полковник открыл перед ними дверь, и они прошли в следующее помещение. Оно было разделено на несколько комнат по подобию офисного зала. Здесь им разрешили свидание. Последнее?
К Деггету приехали родители. Он шумно обнимался с ними, толстяк-отец что-то пыхтел о нездоровом питании, когда они исчезали в одном из кабинетов. Мать, маленькая, худенькая, трусила за ними; Борхесу она показалась похожей на собачонку, но он отмёл эту мысль, нельзя так думать о женщине, тем более, о матери.
В другой кабинет уже направлялись Филлис с женой. На свидание было отведено десять минут, всего десять. Его вообще могло не быть, но они шли на смертельный риск, и им разрешили увидеться с родными. Борхес почему-то был уверен, что Филлис даже под камерами наблюдения, висевшими в кабинете, умудрится уговорить жену на секс. Филлис только об этом и говорил во время их подготовки.
