Картина мира по Донцовой - Сергей Викторович Сиротин

Картина мира по Донцовой

В этой удивительной книге вы откроете мир новых возможностей и историй, где каждый персонаж и событие приносят с собой неповторимую глубину и интригу. Автор волшебным образом сочетает элементы фантазии, приключения и человеческих драм, создавая непередаваемую атмосферу, в которой каждая страница — это путешествие в неизведанные миры. Поднимите книгу и готовьтесь погрузиться в мир, где слова становятся живыми, а истории оживают перед вашими глазами.

Читать Картина мира по Донцовой (Сиротин) полностью

Картина мира по Донцовой

Я знаю за собой одну особенность, как бы это помягче сказать... Понимаете, я слегка болтлива, мой рот не закрывается ни на минуту, язык без устали сообщает кучу по большей части никому не нужной информации. В момент волнения он начинает работать с утроенной силой, а из груди вырывается совершенно идиотское хихиканье.

Дарья Донцова. Записки безумной оптимистки. Автобиография

 

Аргументы и факты

Дарья Донцова — виднейший представитель бульварной литературы. Издателями ей даже присвоен титул “королевы иронического детектива”. Бульварная литература возникла не сегодня и не вчера, и ей посвящены свои страницы в истории культуры. Поэтому нет смысла заявлять, будто Донцова — это некое исключительное зло в благопристойном литературном сообществе, которое тем более и внутри себя не так уж благопристойно. Она не более чем обычная и безвольная наследница бесхитростных традиций, которые и так всем хорошо известны. Для людей, им следующих, существует вполне толерантное обозначение — “ремесленники”. С другой стороны, здесь и сейчас Донцова — явление значительное, которое трудно обойти стороной. Она бренд, пример, идеал, возможно, даже некая собирательная способность мыслить, к которой стремятся.

При этом ее положение в литературе обладает рядом особенностей, и вопрос о том, как и почему оказалось так, что человек, создающий низкопробные нехудожественные тексты, стал всенародно популярным, переходит в область тех вопросов, над которыми любопытно поразмышлять и на которые приятно иметь собственный ответ, подкрепленный рассуждениями о неумолимом кризисе общества, его распущенности, безбожии и т. д. Однако вся печаль ситуации состоит в том, что критика по адресу Донцовой практически невозможна. Человек, критикующий то, мимо чего иные просто проходят, просто выставляет себя в смешном свете. Творчество Донцовой — это вещь без сущности, в нем нет ни идей, ни конфликтов, ни подлинной иронии или трагедии. Как таковое оно попросту неуязвимо для целенаправленных обвинений, поскольку сам факт его существования оказывается гораздо более жизнеспособным, чем периодические и нетвердые попытки стереть его с лица земли.

Кроме того, при столкновении своего интеллигентного мировоззрения с подобным творчеством критик нередко начинает жалеть о том, что собственная природа навечно заперла его в границах изящной словесности. Поначалу все демократично: критик Донцовой и ее защитник начинают в равных условиях. Каждый имеет в своем распоряжении добропорядочную установку везде искать плюсы и минусы и стремиться избегать резких суждений. Однако именно с этого момента демократичность спора, заявленная как нечто совершенно необходимое, начинает играть на руку защитнику, из-за чего, собственно, утрачивает свой смысл. Защитник Донцовой даже не прилагает труда для изыскания аргументов. Он просто берет их из наблюдаемой жизни, не совершая над ними никаких манипуляций. Тот факт, что книги Донцовой отлично покупаются, уже сам по себе предельно самодостаточен. Здесь не нужны другие слова. Или тот факт, что эти книги “разгружают голову” и “отвлекают от проблем”. Защитнику Донцовой, в отличие от ее критика, здесь ничего не нужно больше добавлять. Эти аргументы-сырцы автоматически минуют стадию полуфабрикатов и превращаются в готовое блюдо. И через такие примитивнейшие аргументы критик в итоге просто не может пробиться, причем дело здесь не в том, что он плохо доносит свои мысли. Дело в том, что наивность этих аргументов, соединенная с их тотальностью, в принципе неуничтожима хоть сколько угодно последовательными и взвешенными контраргументами.