Плач третьей птицы

Сестрам, с любовью.

Три монаха стояли на берегу моря. С другого берега раздался к ним голос: примите крылья и придите ко Мне. Вслед за голосом два монаха получили огненные крылья и быстро перелетели на другой берег. Третий остался на прежнем месте. Он начал плакать и вопиять. Наконец, и ему даны были крылья, но не огненные, а какие-то безсильные, и он полетел через море с большим трудом и усилием. Часто ослабевал он и погружался в море; видя себя утопающим, начинал вопиять жалостно, приподымался из моря, снова летел тихо и низко, снова изнемогал, снова опускался в пучину, снова вопиял, снова приподымался и, истомленный, едва перелетел чрез море. Первые два монаха служили изображением монашества первых времен, а третий – монашества времен последних, скудного по числу и по преуспеянию.

Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов.

…На птиц этих люди похожи, мой брат!

Мы так же стремимся к заветному Свету:

Как сильные птицы иные спешат,

За ними другие, хоть сил таких нету.

Лишь я погибаю, как третия птица;

Над тучами реять мне сил не дано…

Все чаще приходится в волны садиться…

Но, Боже, не дай опуститься на дно!

Архидиакон Роман (Тамберг). Притча.

Святые отцы Скита пророчествовали о последнем поколении, говоря: что сделали мы? И отвечая один из них, великий по жизни, по имени Исхирион, сказал: мы сотворили заповеди Божии. Еще спросили: следующие за нами сделают ли что-нибудь? Сказал же: они достигнут половины нашего дела. – А после них что? И сказал: не будут иметь дел совсем люди рода онаго, придет же на них искушение, и оказавшиеся достойными в оном искушении окажутся выше нас и отцев наших.

Древний патерик

Славой золотеет заревою

Монастырский крест издалека.

Не свернуть ли к вечному покою?

Да и что за жизнь без клобука!

А. Блок.

Неужели китайцы?..

Эта мысль о будущем России, впервые высказанная, кажется, о. Андреем Кураевым, поначалу повергает в шок; однако, начав размышлять в заданном направлении, постепенно привыкаешь: лучше ли мы греков, от которых приняли священное наследство, и не жестоковыйнее ли евреев: те, оказавшись после 70-летнего плена в несчастной разоренной стране, пеклись не о качестве жизни, а о возвращении к единой вере и восстановлении Храма. Притом давно уже носится слух, что нашествие и последующее преобладаниежелтых людей определённо предсказано то ли Библией, то ли Нострадамусом; и почему не вероятно постепенное проникновение раскосых наших собратьев в Сибирь, а затем в Тулу и Рязань мелкими группами по сто тысяч человек с массовым обращением в Православие? В конце концов, Господь любит и китайцев.