Николай Михайлович Карамзин
Рыцарь нашего времени
ВСТУПЛЕНИЕ
С некоторого времени вошли в моду исторические романы. Неугомонный род людей, который называется авторами, тревожит священный прах Нум*, Аврелиев*, Альфредов*, Карломанов* и, пользуясь , исстари присвоенным себе правом (едва ли правым), вызывает древних героев из их тесного домика (как говорит Оссиан), чтобы они, вышедши на сцену, забавляли нас своими рассказами. Прекрасная кукольная комедия! Один встает из гроба в длинной римской тоге, с седою головою; другой в коротенькой гишпанской епанче, с черными усами - и каждый, протирая себе глаза, начинает свою повесть с яиц Леды*. Только привыкнув к глубокому могильному сну, они часто зевают; а с ними вместе... и читатели сих исторических небылиц. Я никогда не был ревностным последователем мод в нарядах; не хочу следовать и модам в авторстве; не хочу будить усопших великанов человечества; не люблю, чтоб мои читатели зевали, - и для того, вместо исторического романа, думаю рассказать романическую историю одного моего приятеля. Впрочем, не любо не слушай, а творить не мешай: вот мое невинное правило!
Глава I
РОЖДЕНИЕ МОЕГО ГЕРОЯ
Если спросите вы, кто он? то я... не скажу вам. "Имя не человек", говорили русские в старину. Но так живо, так живо опишу вам свойства, все качества моего приятеля - черты лица, рост, походку его - что вы засмеетесь и укажете на него пальцем... "Следственно, он жив?" Без сомнения; и в случае нужды может доказать, что я не лжец и не выдумал на него ни слова, ни дела - ни печального, ни смешного. Однако ж... надобно как-нибудь назвать его; частые местоимения в русском языке неприятны: назовем его Леоном.
На луговой стороне Волги, там, где впадает в нее прозрачная река Свияга и где, как известно по истории Натальи, боярской дочери*, жил и умер изгнанником невинным боярин Любославский, - там, в маленькой деревеньке родился прадед, дед, отец Леонов; там родился и сам Леон, в то время, когда природа, подобно любезной кокетке, сидящей за туалетом, убиралась, наряжалась в лучшее свое весеннее платье; белилась, румянилась... весенними цветами; смотрелась с улыбкою в зеркало... вод прозрачных и завивала себе кудри... на вершинах древесных - то есть в мае месяце, и в самую ту минуту, Как первый луч земного света коснулся до его глазной перепонки, в ореховых кусточках запели вдруг соловей и малиновка, а в березовой роще закричали вдруг филин и кукушка: хорошее и худое предзнаменование, по которому осьмидесятилетняя повивальная бабка, принявшая Леона на руки, с веселою усмешкою и с печальным вздохом предсказала ему счастье и несчастье в жизни, вёдро и ненастье, богатство и нищету, друзей и неприятелей, успех в любви и рога при случае. Читатель увидит, что мудрая бабка имела в самом деле дар пророчества... Но мы не хотим заранее открывать будущего.
