Газета Завтра 968 (22 2012)

В городке Лыткарино под Москвой я посетил оборонный завод оптического стекла — ещё один драгоценный кристалл, который героические самоотверженные люди пронесли сквозь камнедробилку девяностых годов, когда истирались в прах бриллианты советской техносферы. Когда гибли технологии, которым нет равных в мире. Когда испепелялась советская эра, а вместе с ней великое оружие, одержавшее Победу сорок пятого года.

Я наблюдал на заводе, как варят оптическое стекло. Не то, оконное, которым мы стеклим наши жилища, теплицы, фасады банков и супермаркетов. А драгоценное и таинственное, в котором свет обнаруживает свои волшебные свойства, отражается, дробится, фокусируется, складывается то в огненный разящий луч, то в туманное отражение бесконечно удаленной звезды. Плавление его в огнедышащих печах, в глиняных бочках или платиновых тиглях напоминает алхимию, колдовское действо, сотворение отвара, в который подсыпают и вбрасывают множество веществ, микроэлементов, тончайших присадок, используя для этого почти всю таблицу Менделеева. И каждый из элементов сообщает стеклу особое свойство, оттенок и цвет. Пропускает или задерживает световую волну, извлекая из светового луча скрытые в нём свойства, превращая реющий в мироздании свет в грозное оружие, в инструмент познания. Как целебный бальзам настаивается на десятках целебных горных трав, так это расплавленное в тигле стекло настаивается на частицах свинца и сурика, цезия и бериллия. 

Когда готовое стеклянное варево извлекают из печи и опрокидывают над формой, кажется, что из тигля истекает золотой, вяло опадающий мёд, от которого по цеху разливается зарево, а в лицо тебе дышит огненный жар. Этот стеклянный отлитый брусок остывает медленно. Иной раз до полутора месяцев, а шестиметровый исполин Зеленчукской обсерватории остывал около двух лет! Остыванием управляют, добиваясь того, чтобы оно шло равномерно по всему массиву стекла. Иначе возможны невидимые трещины, раковины и каверны, вкрапления газовых пузырьков, микроскопических неровностей, о которые будет ударяться луч света, терять свою остроту и силу, лишать оптическое стекло его волшебных свойств. 

Эти многотонные, похожие на льдины, ломти кладут под алмазные пилы, членят их, как на пилораме, режут на аккуратные бруски. Из этих брусков, разделённых на доли, откалиброванных, отшлифованных, будут созданы линзы для биноклей и подзорных труб, танковые триплексы и прицелы, множество разновеликих окуляров, наполняющих систему прицеливания, лазерные дальномеры, телевизионные трубки. И всё это складывается в электронно-оптические комплексы, без которых невозможен воздушный бой, прицельное бомбометание, уничтожение воздушной и наземной цели, пуск ракет, обнаружение противника в момент, когда он ещё не готов к отражению атаки. Все эти стёкла, как немигающие зрачки, уходят с завода на другие оборонные предприятия, где на конвейерах и стапелях стоят штурмовики и бомбардировщики, бронетранспортёры и танки.