Ла Абель Гнец
Я остановился у толстой дубовой двери и с нежностью провел по ее поверхности кончиками пальцев. Дом. Мой дом. Небольшой, но уютный особнячок на Кленовой улице, в самом центре летней имперской столицы, терпеливо дожидавшийся своего хозяина, попавшего в объятья любящих родственников. Почти два месяца пришлось мне провести в родительском поместье, радуя взявшую длительный отпуск маму своим неожиданным возмужанием. Марианна выполнила уговор, сохранив в тайне ряд подробностей нашего с ней противостояния, но и самых очевидных из произошедших со мной изменений оказалось более чем достаточно, чтобы родители остались очень довольны. Дружба с Денова, приобретенные социальные навыки, сданный квалификационный экзамен на вторую ступень по магии — все это сделало маму невероятно счастливой. Даже отец разразился какой-то проникновенной речью, когда лично вручал мне документы на владение особняком.
В общем, вынужденное летнее заключение прошло одновременно и лучше и хуже, чем я предполагал изначально. Лучше, потому что теперь родители поверили в мою относительную самостоятельность и не так сильно контролировали каждый шаг. А хуже из-за постоянного присутствия мамы, интересующейся, во сколько я проснулся, что кушал и какую книгу читал. Хорошо еще, что в документальный архив мне удалось наведаться до начала этого кошмара — во время связанной с подготовкой к свадьбе Марианны суеты. Но сейчас ужасы пребывания в семейном "гнецде" остались позади. Я снова оказался в Солиано.
— Добро пожаловать домой, господин Абель! — восторженно взвизгнули мне прямо в лицо, стоило лишь повернуть ключ в замке и открыть дверь. — Проходите же скорее!
— Здравствуй, Мика, — улыбнулся я рыжей горничной. — Давно у дверей стоишь?
— Совсем чуть-чуть. Как только в окно Вас увидела. Я так рада, что Вы приехали! Ну, заходите же, не стойте за порогом! — девушка приплясывала на месте от нетерпения. Ее рука потянулась было к моему саквояжу, но тут же отдернулась, словно горничная внезапно вспомнила о приличиях.
— Захожу, захожу, — я шагнул через порог и обнял Мику. И тут же выпустил обратно. — Мне тебя очень не хватало. Твоих пирожков тоже.
— Спасибо, — горничная порозовела и зачем-то спрятала за спину отнятый у меня саквояж.
— Да не за что. Чистая правда ведь.
— Ну, по Вам не скажешь, — ее взгляд уперся куда-то в район моей талии.
— Все так плохо? — я тоже опустил глаза, изучая свой, недавно вновь образовавшийся, животик.
— Да нет. Вам даже идет, — Мика заулыбалась еще сильнее, чем раньше. — Но на голодающего Вы не похожи.
