Помню его толстые, но быстрые пальцы - спички, десять пальцев, и я могу наблюдать воздушный бой: этажерки, полубочки, но не это главное, главное - я понимаю, что думает командир эскадрильи бомберов, что предпримет и что действительно должен предпринять отвечающий за прикрытие, и как действует противник. Мой дядя горячится, он не просто дает урок тактики воздушного боя десятилетнему пацану, он, как я понимаю сейчас, проигрывает заново те, неизвестные широкому кругу битвы, от которых осталось очень немного участников. Я сижу на корточках с пылающими ушами и ежесекундно задаю вопросы, а дядя отвечает, играет пальцами, сдвигает запястьем кучки спичек - обозначает возможные варианты развития событий. Черные жесткие волосы с проседью, рост метр девяносто, стремителен в движениях и в речи - "бешеный", как говорят соседи. Вообще-то, мы все "бешеные", но дядя по-особому, он из элиты: летчик-истребитель, подполковник, и в то же время старики его помнят здесь молодым парнем, у которого в густых бровях копошилось неимоверное количество вшей.
В 39-м он неожиданно для всех поступил в летную школу и через год уже участвовал в Финской, затем пять лет воевал и после, до середины пятидесятых, служил в Германии - барражировал границу на тех, еще первых трубах, с гарантированным прогаром.
Конечно, он спился, сперва война, потом реактивные - каждую неделю кто-то из товарищей гробился. Единственное, что помогало - спирт стаканами. Да и в первый раз женился неудачно, и сейчас дети маленькие - вот я для него и есть самый лучший собеседник.
- Этот бой, здесь я ничего не мог сделать... Сколько думал потом, ничего... - он замирает и смотрит на ряд спичек, изображающих самолеты.
- Разведка, разведка, сволочи они, а не разведка, увидели пыль на горизонте и доложили - танковая колонна. А кто тогда разбирался... Потом этот бардак назвали - крымская катастрофа. Ну и послали мою эскадрилью СБ без прикрытия... А там пусто и мессеры, ведь всего двое гадов! Экономно так, зайдут в хвост, короткую очередь, а потом по выпрыгнувшим. Ничего, ничего не мог сделать...
Он мнет папиросу, и она у него прыгает в руках...
- Я решил, лучше разбиться, чем этой мрази подставляться как мишень, затянул прыжок и так, для интереса больше, дернул кольцо у самой земли... Очнулся на телеге - оказывается меня подобрали крымчаки, видели бой и решили, что жить достоин - он смеется. Неожиданно, без малейшего перехода бьет по столу кулаком, папироса летит в одну сторону, спички в другую.
- Бляди! Лучше сдали бы в комендатуру, нет, решили героя допереть до родной части!
