Золочёные латунные кости

Раньше частенько всё начиналось с появлением на пороге моего дома очередной рыжеволосой красотки, порой даже и глубокой ночью.

А теперь всё как отрезало.

Со славными деньками всегда так.

Я выпал из этой обоймы.

Теперь в мою жизнь вошла та единственная, что осталась по эту сторону порога.

Тинни Тейт.

Тинни положила конец всем переменам в моей жизни.

Она получила железное слово Гаррета, заслуженного ветерана-морпеха, что он перестанет входить в перечень самых серьёзных игроков Танфера, во всех смыслах этого понятия.

Сейчас сынок мамаши Гаррет стал закоренелым однолюбом.

И его профессиональная интуиция теперь поставлена на службу интересов пивоваренной империи Вейдера и, что ещё важнее, на благо Объединённого производственного комбината.

В результате этого, его нога не ступала на закоулки трущоб на протяжении целого поколения крысюков. Что не могло не радовать очень многих, но также приносило огорчение отдельной кучке жителей.

Паразитам и прочим отбросам общества очень понравилось перевоплощение Гаррета.

Он просто пропал из их жизни.

Зато появился в жизни рабочих на пивоварнях и Комбинате.

Привычкой Гаррета стало появление в тот момент, когда очередной непризнанный гений, ощущавший себя недостаточно оценённым, собирался повышать собственное благосостояние путем перераспределения собственности компании в свою пользу.

Жизнь моя стала необычной и непривычной.

Не поверите, но всё началось посреди ночи с ошеломляюще-рыжей красотки, не приемлющей иного взгляда на вещи, кроме собственного. Она пырнула меня в бок остро заточенным ногтем:

— Вставай, Кобеллино.

— Опять? Что, пытаешься поставить новый рекорд?

— Над этим мы поработаем завтра ночью, а сейчас дело не в этом: внизу кто-то есть.

Мы обитали в двухэтажном флигеле, отделив для себя четверть практически не используемой части пристройки Комбината. Что-то ниже громыхнуло, сопровождаемое неясным, раздражённым проклятием.

Я окончательно проснулся. Голову распирало от тем, которые я хотел бы обсудить, как только мы покончим, с чем бы это ни было. Например, что сейчас не оказались бы в таком положении, свей мы своё гнёздышко в моём доме.

Подобно жидкости я тихонько стёк с кровати, даже не булькнул и вооружился дубовой битой, расстаться с которой никакие жалобы и стенания меня не заставили.

И как раз вовремя.

Со слабым скрипом начала открываться дверь нашей спальни. Я притаился за ней. Вошедший негодяй держал пониже притушенный фонарь, который давал ровно столько света, сколько необходимо для глаз, приспособившихся к сумеркам. Лучи осветили Тинни, притворившуюся спящей, лежащую раскрытой и практически обнажённой. Честно должен признать, открывавшаяся картина завораживала.