Живут в Вилково липоване...
В 23 километрах выше города Измаила быстрое единое русло Дуная расходится на левый — Килийский рукав и правый — Тульчинский. Последний, в свою очередь, делится на Сулинское и Георгиевское гирла. Все эти рукава-гирла, с островами и плавнями, и есть дельта Дуная. И, возможно, показалась она кому-то похожей на своеобразную вилку. Не отсюда ли название Вилково — города, который возник в начале XVIII века в болотистой дельте Дуная, на островах Килийского гирла? Впрочем, в литературе прошлого столетия его называли «Вылков» — от слова «волк»...
С
меркалось, когда автобус остановился в центральной — самой сухой! — части Вилкова. Отсюда расходятся во все стороны каналы и канальчики — на добрую сотню километров, не меньше.
Шагаю по малознакомой улице. Покой кругом патриархальный. Спят за глухими заборами одноэтажные домики. Над ними возвышается знаменитая липованская церковь. Год назад, когда я был здесь, мельком, проездом, познакомился с липованами — старообрядцами. К ним и приехал снова. Да городок поснимать хотелось, больно уж необычный.
Редки огоньки фонарей, но — есть. Развешаны, правда, не совсем удачно. Постоянно стелется впереди моя же густая тень, ступаю почти наугад. Благо дощечки мостков сухие, пружинят, поскрипывают. Хлипкие мостики горбятся над тихими протоками. Они соединяют пешеходные «узкоколейки», а те, в свою очередь, жмутся к непрерывным заборам, за которыми брешут собаки.
Уже подумалось: скоро покажется знакомая мазанка. Она на отшибе от уличного ряда, у тростников. Но путь перерезал ерик. Его не перепрыгнуть. Щит же мостика на ночь поднят и привязан с той стороны, как у врат старинной крепости.
Вернулся назад, перешел на другую сторону улицы. И снова тупик. Куда идти?
— Ходь сюды!
Нежданный окрик обрадовал. Сблизились под фонарем: крепкий парень поджидал меня, будто невзначай показывая из-за спины монтировку.
— Ты отколь? Да не здесь, в дом айда. Там свои документы кажешь. Говорить всяко можно...
Командировочное удостоверение он перечитал не раз. Я не обиделся — город-то закрытый, приграничный. За рекой Румыния.
Парень вызвался проводить меня до места.
Наконец знакомая улица. Вместо аромата роз, что полонил каждую усадьбу, слабый ночной ветерок доносит запах реки. И даже моря, до которого отсюда восемнадцать километров.
В окне мазанки — огонек. Хорошо, будить не придется. Стучу в дверь, потом в раму окна и, все настойчивее, по стеклу. За дверью — затаенный молчок.
— Я это, Александра Артемьевна! Из Москвы приехал...